Тарат Зурбин - [3]

– Досточтимый Кна Рулен, я надеюсь, что твой хитиновый покров ещё не стал алым? Если ты все ещё сверкаешь голубыми красками, я не стану так страдать.

Кна Рулен включил экран обзора и нам всем предстало удивительное зрелище, – огромный, лаково блестящий, голубой рак с головой, похожей на отчасти на голову гуманоида, возлежал на боевом ложе перед пультом управления. Весело воздев вверх шесть своих рук, две из которых были вооружены огромными клешнями, оправленными сталью, он ответил:

– О, благодарю тебя за твою тревогу обо мне, досточтимый адмирал Кайор Клиот! Как видишь, благодаря Сияющей Миноре, я ещё могу вернуть себе мягкую форму и возвратиться к своим женам таким, каким они проводили меня в этот рейс.

У меня действительно отлегло от сердца. В жизни Кна Рулена не произошло ничего необратимого и он мог еще сбросить с себя хитиновую броню. На том наша короткая беседа была окончена. Гин выглядел расстроенным после этого разговора. Недовольно качая головой, он глухо пробасил:

– Ох уж мне эти корпоративные хитрости! Нет ничего хуже, чем ввязываться в их дерьмовые разборки, Кувалда. Отправь я этот груз на Этал и вся ответственность лежала бы на зионцах, а если Кна Рулен сказал что они приготовились к смертельной схватке, то мои руки были бы обагрены кровью невинных. Проклятье! К тому же, сражаясь с этими морскими чудовищами, я потерял бы чуть ли не половину своих парней.

Успокаивающе похлопав командора по локтю, выше я просто не мог дотянуться при всём своем желании, я сказал ему примирительным тоном:

– Гин, тебе не в чем себя упрекнуть. Я ведь прекрасно понимаю, что ты затягивал бой с рудовозом как только мог и дожидался того момента, когда Интайр придет на помощь зионцам и снимет с тебя такую задачу. Все именно так и вышло. Надеюсь, твое командование не сочтет твою почетную капитуляцию предосудительной, ведь ты прекратил бой виду явного преимущества сил противника, тем более что твои энергоресурсы уже иссякали.

Насколько я знал это, на Толрине каста военных жила по своим собственным законам и этот бой никак нельзя было назвать проигранным. Тем более, что высокий командор Шноссримна всё-таки выполнил поставленную перед ним командованием космофлота Толрина задачу, – обеспечил передачу груза рудовоза, итог пятилетнего труда зионских космошахтеров, в руки Закона. Теперь судьба груза будет решаться в полном соответствии с межзвёздным торговым законодательством, а именно эта задача и была поставлена перед Гином командованием. Так что, когда мы отправились в адмиральскую кают-компанию, которая уже была подготовлена к встрече наших толринских гостей, настроение у него было превосходное.

Толринцам очень понравилось то, что для них было приготовлено такое огромное количество жареного мяса, здоровенные графины охлажденного сношта, множество острых приправ и горы свежих, сочных фруктов. С веселым гомоном эти великаны расселись за огромными столами, поставленными вперемешку со столами, за которыми сидели мои офицеры и нарядно одетые интары. Вскоре послышались веселые шутки, громкий смех, в воздухе замелькали длинные ножи толринцев, которыми они рассекали огромные туши гелланов, источавшие кровянистый сок, были подняты вверх полуторалитровые кубки с малиновой жидкостью и изящные бокалы с золотистой риссой, в общем, начался веселый, дружеский пир. Вот уж точно, что толринцы попали с корабля на бал.

Командор Шноссримна восседал за одним столом с нами. Справа от него сидела Вирати, я сидел напротив него и справа от меня сидела сияющая Джейлин. За нашим столом сидели, так же с дамами, Оорк Элт в своем черном костюме с золотой цепью и Дараф Илькан. Мне тоже было чем одарить толринцев и когда прошли первые минуты веселья, я объявил гостям приказ главного военного администратора космофлота Интайра, космос-адмирала Ваджа, об их награждении орденами Интайра, которыми отличалось их исключительное благородство и мужество. Толринцам это понравилось.

Мой гость вел себя за столом с грацией наследного принца. В отличие от своих солдат и офицеров он не потребовал себе целой туши и довольствовался тем, что стюарды поставили перед ним огромное серебряное блюдо с целым окороком геллана, нарезанного ломтями толщиной в три пальца. К счастью, на моем корабле нашлись столовые приборы вполне подходящие Гину по размерам, но он ел очень мало и, выпив до дна кубок сношта, в дальнейшем обходился одной только золотой риссой. Он прекрасно понимал, что нам были опасны даже пары этилового спирта.

Понимали это и его товарищи и поэтому не возмущались тому обстоятельству, что на их виночерпиях на этом пиру были надеты небольшие респираторы, а над их столами парили воздушные фильтры, всасывающие в себя пары спирта. Но все-таки их не очень устраивали те острые приправы, которые приготовили для них коки-любители, раз они обильно поливали жареное мясо чем-то густым и темно-коричневым из больших золоченых фляжек, которые они принесли с собой.

Разговор за нашим столом был веселым и раскованным. Гин рассказал нам о том, как был обрадован, когда он, наконец, увидел на обзорном экране своего флагманского крейсера сканирующие отметки шестерки крейсеров Интайра и как был удивлен, когда после первого же залпа с его корпуса было снесено восемь башенных энергометов. Еще больше он был поражен тогда, когда капитан рудовоза поставил между ним и крейсерами Дарафа Илькана такую плотную завесу огня, что он просто не смог засечь его боевого построения. На всякий случай Гин отдал приказ выстроиться в боевой оборонительный порядок, но тут Кна Рулен нанес мощнейший удар по его правому крылу. Гин своими огромными ручищами показывал нам маневры своего противника и свои ответные действия.