Тарасик - [57]
…Не глядеть! Не видеть! Не слышать голоса капитана.
Как бы не так!
Не успела мама Тарасика выйти на палубу, как над нею снова загрохотало:
— Сообщать расстояние до пристани. Стоп — тянуться. Так. Хватит. Стоять у левого якоря…
— Бра-а-атцы!.. Швартовщики! — взлетает над басовитым, сочным голосом капитана ломкий и молодой голосок четвертого помощника. — Веселей подавай выбросок. На ближнюю пушку, крепи давай. Эй, швартовщики!.. Братцы… На ту валяйте перенесите. Со слабиной который… Становись, молодой, на конец. Оттягивай слабину. Потравливайте продольный!..
Орут грузчики. Грохочут подъемные краны, чавкают колеса грузовиков, шумят волны, обмолачивая пристань. Вот щепка. А вот бутылка. А вот пустая консервная банка. Вода грязно-желтая, будто в ней растворили глину. Должно быть, натек сюда первый снег с гор.
Скоро схватится льдом море. Но покуда что здесь еще плавают хлебные корки, апельсиновая кожура, огрызок яблока… И птицы просверливают поверхность воды лапами (наподобие штопоров). Головки у них маленькие ярко-красные, будто они нахлобучили на уши красные шапки, чтоб не продуло ветром. Птицы взлетают над пристанями.
Но вот взметнулся над пирсом огромный рояль, холодильник, грузовичок…
Какими тонкими кажутся издалека стальные тросы подъемных кранов и какими толстыми канаты на танкере, у ног боцмана… Манильские и кокосовые, пеньковые и сизальские, они свернуты, перевиты, уложены друг на друга…
А у пирса среди других судов тихонько раскачивается небольшое суденышко, плещется по ветру его флаг. Красный с синим крестом и белой каемкой. Это страна Норвегия.
Из кубрика лениво выходит негр с салфеткой под мышкой. Должно быть, повар. Оглянулся, зевнул, помахал рукой прибывшему танкеру и, заслонив глаза, поглядел от нечего делать на дальнюю сопочку.
Запомнить!.. Может, больше она не увидит дальневосточных пирсов. Не видеть ей этих причалов. Не видеть ей дальневосточного моря.
Они еще не оторвались от ее души, ее слуха, ее глаз, ее рук, ее сердца. Но почему-то она знает — это было в последний раз.
Мир — большой. На земле есть другие порты, другие причалы: Одесса, Архангельск, Астрахань. Сингапур… В Сингапуре прямо на пристани продают бананы (ей рассказывали ребята).
Но моря дальневосточного ей уже никогда не видать.
Да. Это было счастьем: большущее море, небо и голые дальние сопки.
С моряками она терпела бедствия: шторм. А над ней трунили. Ее обзывали фешенебельной.
И все-таки это было счастьем. Почему?.. Оттого, должно быть, что это уже прошло.
— Товарищ Искра!.. — подбегая к маме Тарасика, крикнул запыхавшийся матрос. — Вас требует капитан.
— На клотик? — прищурившись, спросила мама Тарасика.
— Какой там клотик! На мостик!.. Он сердится… Давайте, давайте быстрее, товарищ Искра.
— Да!.. То есть нет, нет!.. — Закрутила меня совсем, — сказал капитан Боголюбов маме Тарасика, махнул рукой, оглянулся, приоткрыл рот… И захохотал.
Капитан задыхался, захлебывался, кашлял, изнемогал. Он хотел не глядеть на маму Тарасика, не видеть ее растерянного лица, не замечать улыбки «тертого человека» — стармеха, которого трудно было чем-нибудь удивить.
— Объелся смехунчиком, — сказал стармех.
— Ха-ха-ха-ха!..
— Серость наша! — шутливо сказал стармех.
И можно было подумать, что словом «серость» он добил хохочущего капитана.
Глаза капитана вдруг как будто бы потолстели, их заслонили трясущиеся от смеха мешочки-подглазники. Бархатный, рокочущий смех, похожий на сок переспелой сливы, на которую нечаянно надавили пальцем, брызнул из капитанского горла. Смех, смех, смех выпрыгивал, выкатывался из узких щелочек его залитых слезами глаз.
— Да ну вас совсем… Да ну вас совсем… Уморили!.. Ох! Ха-ха-ха-ха!..
— Хорош, хорош!.. И мы же с вами во всем еще оказываемся виноватыми: это мы его уморили! — пожимал плечами стармех, как бы призывая в свидетели рулевого, маму Тарасика и штурмана Игорька.
Капитан зашелся от хохота, как грудной ребенок от плача. В его смехе было что-то сорвавшееся с цепи, безудержное.
Лицо у мамы Тарасика дрогнуло. Стармех решил, что она собирается зареветь.
— Нехорошо, нечутко, — сказал он, строго глянув на капитана.
Приподнятое лицо мамы Тарасика отражало хохочущее, дрожащее лицо Боголюбова.
Ее глаза медленно налились слезами. И вдруг она тоже принялась хохотать. За ней — стармех, за ним — рулевой и последним, по-детски, тоненько, вплел в общий хохот свой завивающийся хохоток молодой штурман Игорь.
— Да разве… Разве… Ха-ха-ха-ха… — захлебывался капитан. — Да ничего вы, ей-богу, не знаете… Герой, говорит…
— Нехорошо, Боголюбов! — горько вздохнул стармех. — Некрасиво… Тебе же, как человеку, как моряку…
— Ха-ха-ха-ха! Почет и слава твоему штурману… Остается, остается на танкере. Извиняюсь, конечно, что я вас на «ты» назвал… А вы извините великодушно. Потому что больно уж хороша! За моряка заступилась. Хвалю. Молодец! А ведь она человек опасный, стармех! Чуть что, и хвать на заметку. Возьмет и опишет, как хохотал Боголюбов. Раз! — и втиснет в какую-нибудь там брошюрку. С виду — и воды не замутит. Тихоня… А спустится потихоньку вниз и небось — хвать тетрадочку и раз! — на заметку…
Эта книга о первой юношеской безоглядной любви, о двух современных глубоко противоположных характерах, о семнадцатилетней девочке-девушке — противоречивой, поэтичной, пылкой, лживой и вместе с тем безмерно искренней. Второй герой повести — будущий архитектор, человек хотя и талантливый, но духовно менее богатый.Написала повесть писательница Сусанна Георгиевская, автор многих известных читателям книг — «Бабушкино море», «Отрочество», «Серебряное слово», «Тарасик», «Светлые города», «Дважды два — четыре», «Портной особого платья» и др.В новом произведении писательница продолжает разрабатывать близкую ей тему судьбы молодого человека наших дней.
Перед вами книга писательницы Сусанны Михайловны Георгиевской. Прочитайте ее, и вы узнаете, какая храбрая мама у Гали, как она мужественно сражалась с врагом на войне.Художник Цейтлин Наум Иосифович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о советской школе, об учениках и учителях.«Самый дорогой и самый близкий мой друг, читатель! Ни с кем я не бывала так откровенна, как с тобой. Каждый замысел я обращала к твоему сердцу, считая, что ты не можешь не услышать искренность волнения, которое я испытывала, говоря с тобой о тебе. И о себе». Повесть о дружбе, о чести и верности, и, конечно, о любви…
Рассказ Сусанны Георгиевской «Люся и Василёк» был опубликован в журнале «Мурзилка» №№ 8, 9 в 1947 году.
Рассказ Сусанны Георгиевской «Юг и север» был опубликован в журнале «Мурзилка» № 12 в 1948 году.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.