Таня, домой! - [4]

Сиди здесь, Коржик, – строго сказала девочка и указала на коврик возле двери.

Через несколько минут она вынесла ему теплого супа в консервной банке. Коржик пообедал и свернулся клубком у двери – «Ну точно, кошка», – улыбнулась Ксюша. Какие там уроки: каждые пять минут она вскакивала и приоткрывала дверь. Увидев рыжий хвост с белой лампочкой на кончике, закрывала ее и возвращалась домой. Коржик тут, он не ушел.

Вечером вернулись с работы родители. Они, конечно, очень удивились этому страшненькому животному, что встретило их рыком и суровым лаем, но выгонять на улицу не стали, решили подождать до утра. Шутили, мол, не уйдет, так и быть, он сторожевой – пусть дом охраняет… А уйдет, так уйдет.

В последний раз перед сном Ксюша выглянула на лестницу. Она наклонилась к собаке, погладила ее по жесткой шерстке и тихо сказала на ухо: «Не убегай, Коржик». Засыпая, девочка представляла, как кончится зима, и они будут бегать купаться и собирать землянику…

На следующее утро Ксюша вскочила раньше будильника. Но не успела она открыть рот, как папа ее опередил: «Ну что, сидит твой крокодильчик, пойду ему будку строить».

Сидеть, Коржик, дай лапу! – Маленький пес слушался свою хозяйку беспрекословно. Но купаться он не любил, да и вообще, как выяснилось, ничто и никого не любил, кроме Ксюши – гонял птиц, котов, бросался на друзей девочки – люто ненавидел вообще все, что двигалось.

Откуда взялся Коржик, никто не знал. Это был уже взрослый пес, и, скорее всего, его выгнали за скверный характер. С возрастом он и вовсе превратился во вредного старикашку. Но Ксюша обожала Коржика со всеми его недостатками, ведь для того, чтобы тебя любили, не обязательно иметь хороший характер.

Дружба их длилась целых двенадцать лет. Умер Коржик, по собачьим меркам, древним старичком. А случилось это точно в такой же солнечный морозный день, какой стоял в их первую встречу. Ксюша знала, что пришло время прощаться с другом. Она подошла к миниатюрной будке и услышала, как Коржик зашевелился в теплом сене. Он изо всех сил попытался выйти к хозяйке, но не мог, лапы уже не слушались.

Ксюша протянула ему небольшой кусочек коржика, и он слизнул его с ладони. Потом она положила его рыжую мордочку в руки и тихо сказала «Спасибо, что не убежал тогда». Коржик в последний раз преданно посмотрел на Ксюшу и заснул.

Нет мне моря

«Любишь Новый год?» – спросила Вера. Невинный вопрос подействовал на Ваню странно: он вдруг замолчал и уставился в окно – смотрел, и будто ничего не видел. Даже лицо стало жестче, скулы заострились, глаза потемнели.

«Знаешь, нет», – неожиданно сказал он. Вера выдохнула: ей показалось, что она Ваню чем-то обидела, а чем – понять не могла.

«Не люблю Новый год, – продолжил Ваня. – И день рождения свой тоже не праздную. Почему-то так с детства повелось».

Воспоминания в его голове вдруг понеслись темной волной. Вот Ване пять лет. Первый юбилей! Ноябрьский вечер, вместе с сестрой и мамой они сидят на кухне, папы дома нет. Да и хорошо, что нет. Праздники отец не любил, всегда был суров и мрачен. Нежности от него было не дождаться. «Я на работу хожу, деньги зарабатываю, чего тебе еще надо?» – резко отвечал он на просьбы мамы хоть иногда проявлять внимание к детям.

Торт, свечки, чай. Тепло, хорошо, уютно. Хлопнула дверь – вернулся отец. Ваня внутренне сжался. Да и сестра с мамой испуганно смолкли, улыбки вмиг исчезли с лиц: угадать, в каком настроении придет папа, было невозможно. Может, молча сбросит куртку, поест, да сядет на диван к телевизору. А может, будет не в духе – это все сразу почувствуют, поймут по звуку, с которым он скидывает ботинки. Неужели не в настроении?..

Так и есть – отец зашел на кухню, будто грозовая туча, казалось, что даже свет от лампы потускнел.

«Празднуете?» – в голосе отца звучала неприкрытая угроза. Ваня с сестрой испуганно смотрели на папу: в чем они провинились, дети не понимали, но к вспышкам отцовской ярости уже привыкли. Причина для скандала и не нужна была. Ведь разве нужен повод для нелюбви? «Я дни рождения не праздную, и вы не будете», – отец одним движением смахнул торт со стола и снова ушел. Хлопнула дверь.

У мамы задрожали губы. Дети даже не плакали: ничего необычного ведь не случилось. Торт только жалко. Нечасто в доме появлялись такие вкусности.

«Идите, поиграйте, я здесь уберу», – шепнула мама. Лицо ее сложилось в привычную горестную гримасу, она вся будто поникла: уголки губ, плечи, глаза – все смотрело вниз. Ваня с сестрой вышли. Играть не хотелось. Уныло повозились с машинками и куклами, пошли спать – сами, без напоминаний и уговоров. Хотелось, чтобы этот тягомотный день поскорее закончился. Вдруг завтра будет лучше?

Завтра было не лучше. Да и вообще никогда не было. Елка? Новый год? Нет, не слышали. Как вообще это происходит? Люди собираются все вместе, веселятся, поздравляют друг друга, дарят подарки? Ване всегда было интересно – что дарят на день рождения. Он об этом ничего не знал: на праздники к другим детям его сначала не пускали, а потом, привыкнув к вечным отказам, его перестали приглашать. Молчаливый серьезный мальчуган – он никогда не был душой компании или звездой в классе. Учился хорошо, это да. Но заводить друзей научился гораздо позже, когда уже был старшеклассником.