Таннен-Э — город под вечными льдами: легенды Австрии - [10]

Но мало того, Юццельшнейдер, чтоб совсем уж пастора среди прихожан ославить, затеял еще одну каверзу. Заказал он одному художнику картину, на которой велел изобразить волка, который перед стадом баранов проповедь держит. Волк должен был походить на пастора, ну, а баранами, стало быть, представлялась вся его паства. На следующее воскресенье эта красота должна была появиться прямо на дверях церкви, чтобы все ее после проповеди увидели. Художник взялся выполнить сей заказ, а сам тут же рассказал обо всем пастору, который на самом деле был его другом. Тот подговорил его все сделать по-другому, на что художник, рассмеявшись, согласился.

На следующее воскресенье Виганд, как обычно, читал проповедь. Уже ближе к концу услышал он, как к дверям церкви прибивают заказанную картину, но и виду не подал, а только про себя усмехнулся. Крестьяне же прямо изнывали от любопытства и не могли дождаться, когда кончится проповедь, чтоб посмотреть на картинку, о которой они рке краем уха слышали. Под конец вспомнил пастор и о новой крыше для церкви. Только просил он немного: всего-то, чтобы хватило на починку крыши над алтарем. Крестьяне вздохнули с облегчением, потому как на такую ерунду можно и раскошелиться, тут много денег не понадобится.

Юццельшнейдер рассердился не на шутку, когда услыхал, что крестьяне промеж себя говорили. А говорили они о том, что пастор не такой уж разбойник оказался, как о нем всякие господа рассказывают, возводя на него всяческую напраслину. Юццельшнейдеру оставалось утешаться только тем, что вот выйдет народ из церкви, увидит картину, и начнется тогда потеха, так что пастору тут конец и придет. Когда же богач подошел к церковным дверям, где стояли крестьяне, надрываясь от смеха, то увидел, что волк-то на картине не на Виганда похож, а на него самого. Позеленел он от злости и бросился вне себя от ярости бежать, а пастор, очень довольный, остался со своими прихожанами, которых немало позабавила эта проказа.

Получил Виганд и деньги на новую крышу — тут уж само небо ему услугу оказало. На следующее воскресенье дождь лил как из ведра, и крестьяне в церкви промокли до нитки, а пастору — ничего, на него ни одной капли не упало. Поняли крестьяне, что и впрямь надо новую крышу делать, и пожертвовали на это немало денег.

Много еще всяких забавных историй можно рассказать о пасторе из Каленберга. Случалось, он со своими шутками да проказами совсем уж палку перегибал, так что крестьяне на него не раз сердиться начинали, только сердились они не долго и всегда быстро прощали. Да только не успеют они простить его, а он, глядишь, опять за свои проделки принимается. На старости лет перебрался он в замок Нойбург в Штирии, где и прослужил до самой своей смерти капелланом в крепости.

Стонущее дерево

Больше семи столетий назад в Вене разразилось ужасное поветрие, занесенное с востока: проказа. Ни один врач не брался излечить эту страшную болезнь, охватившую весь город, и никто не мог остановить ее распространение.

Дабы облегчить страдания прокаженных, в 1267 году стараниями отца Герхарда из собора Святого Стефана, что за чертой города, там, где сегодня находится район Вены Виден, была возведена богадельня и часовня, названная именем Доброго Иова. Этот святой являл собой наилучший пример смирения в муках.

Перед церковью росла могучая, красивая липа. Часто по ночам из нее слышались странные жалобные стенания. Этим липа завоевала себе недобрую славу, и никто не отваживался проходить мимо нее ночью. На некоторое время это удивительное свойство исчезло, но вскоре опять появилось, каждую ночь над округой раздавались ужасные стоны. Жители близлежащих домов с ума сходили от страха и, в конце концов, целой делегацией со старостой во главе отправились к духовнику богадельни и попросили его молитвами или заклинаниями избавить их от «этого воя» — ведь страх их достиг предела.

Священник пообещал вечером пойти к липе и выяснить причину необыкновенного явления. Лишь только темнота спустилась на землю, к нему примчался стражник, которого поставили дежурить перед злосчастной липой, и, задыхаясь от волнения, несвязно рассказал, что заколдованное дерево снова стонет, отчего все в округе разбежались кто куда.

Священник взял распятие и кропило и в сопровождении старост отправился к необыкновенному дереву. Подойдя к нему, они услышали отчетливый жалобный стон. Это, без сомнения, была чья-то проклятая душа! Спутники священника остановились, не в силах двинуться с места от леденящего ужаса, а сам священник пошел дальше. Таинственное дерево пугало и его, но он был храбрым человеком. Когда священник подошел еще ближе, ему показалось, что стоны издает человек. Он остановился. Луна, до сих пор скрытая облаками, теперь снова показалась и осветила дерево своим бледным сиянием. Священник заметил едва различимую под деревом фигуру, окропил место впереди себя святой водой и дрожащим голосом произнес молитву. Стоны немедленно стихли.

Перепуганные горожане видели, как рядом со священником появилась темная фигура, а затем они вдвоем исчезли в церкви. Прошло несколько часов, а священник все не возвращался. Окончательно сбитые с толку, горожане вернулись домой в твердом убеждении, что какое-то привидение утащило их священника. Но на следующее утро он снова встретился с ними и улыбаясь рассказал, что эти странные звуки издавало вовсе не привидение, а какой-то странствующий певец, имя которого ему, дескать, не разрешено называть. Этот певец распевал под липой свои скорбные песни, посвященные поветрию проказы. Дерево показалось ему самым удобным местом для того, чтобы выразить свою боль и скорбь за родной город.