Танковый меч страны Советов - [9]
В результате тяжелых боев, к 17 февраля части немецких войск удалось вырваться из окружения. В ходе Проскуровско-Черновицкой операции на главном направлении были впервые сосредоточены три танковые армии, сумевшие в районе Каменец-Подольского окружить 1-ю немецкую танковую армию. Однако из-за понесенных в боях тяжелых потерь создать сплошной внутренний фронт окружения не удалось. Немецкая группировка (23 дивизии, из них 10 — танковые) пробилась вдоль левого берега Днестра к городу Бучач, где соединилась с войсками группы армий «Северная Украина».
Часто танковые корпуса Красной Армии, перерезавшие коммуникации немецких войск, уходя в рейды в глубину обороны противника, сами оказывались отрезанными от основных сил фронтов и вынуждены были прорываться из окружения. При этом они несли значительные потери. В 5-й гвардейской танковой армии из имевшихся к 3 января 1944 года 366 танков и САУ к 21 января осталось 156. Летом 1944 года армия была переброшена в Белоруссию и доукомплектована — в результате к началу операции «Багратион» она имела в строю 534 танка и САУ.
В освобождении Белоруссии, кроме 2-й и 5-й гвардейской танковых армий, также участвовали 1-й, 2-й гвардейские, 1-й и 9-й танковые, 1-й и 3-й гвардейский механизированные корпуса, отдельные танковые бригады и полки — всего две танковые армии, пять отдельных танковых и два механизированных корпуса, 16 отдельных танковых бригад, 39 танковых полков и более 70 полков самоходной артиллерии. 5-ю гвардейскую танковую армию планировалось ввести в прорыв в полосе наступления 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.
Однако, несмотря на мощную артиллерийскую подготовку — 212 орудий на 1 км фронта, авиационный удар, в котором участвовало около 300 бомбардировщиков и 250 штурмовиков, войска 11-й армии 23 июня продвинулись всего на 2–3 км. Прорыв немецкой обороны, вместо двух дней по плану был проведен в три дня. Из-за того что артиллерия не сумела подавить части противника, занимавшие вторую позицию, танки непосредственной поддержки пехоты понесли большие потери (с 23 по 26 июня в районе станции Осиновка было подбито до 70 танков и САУ) и не смогли оказать должной поддержки пехоте. Поэтому командование фронта приняло решение ввести танковую армию в бой в полосе 5-й армии.
По белорусским дорогам
Как позднее вспоминал командующий 5-й гв. ТА П.А. Ротмистров, «все это, естественно, в последующем не могло не отразиться как на снижении общих темпов наступления, так и на продвижении 5-й гвардейской танковой армии, поскольку на маневр в тылу своих войск армия затратила почти сутки, а противник за это время успел перебросить к участкам прорыва 3-го Белорусского фронта танковую дивизию, которая в условиях белорусских Лесов и болот заняла рад дефиле и доставила нам много хлопот». До 28 июня части армии вели бои в районе Крупки, восточнее Борисова, с 5-й танковой дивизией Вермахта.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, генерал И.Д. Черняховский, был недоволен действиями танкистов, считая, что армия не проявила должной маневренности и излишне привязала свои действия к Минской автостраде, двигаясь на уровне общевойсковых армий. 5-я танковая армия не сумела сразу выйти на маневренный простор и поэтому как эшелон развития фронтовой операции не сыграла своей роли. В ходе продвижения к Минску танковые части понесли значительные потери. 1-й гвардейский танковый корпус безвозвратно потерял 123 боевые машины, еще 53 требовали капитального ремонта. 2-й гвардейский танковый корпус потерял до 40 % танков.
Только в полосе наступления 3-го Белорусского фронта к 1 августа эвакоротами было эвакуировано 1288 подбитых танков и САУ. 75-й сборный пункт аварийных машин принял 978 танков и САУ, из которых 710 было отгружено на заводы, 69-й сборный пункт принял 538 машин, отправив на заводы 246. Много танков просто застряло в болотах — один только 257-й эвакоотряд вытащил более 80 боевых машин.
В дальнейшем танкисты действовали более успешно и в результате двух месяцев боев была полностью освобождена Белоруссия, а советские войска вступили на территорию Прибалтики, Польши, разгромив основные силы группы армий «Центр». 3 июля 1944 года танкисты 4-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского танкового корпуса первыми ворвались в Минск. Потери бронетанковых и механизированных войск Красной Армии в операции составили 2957 танков и САУ, среднесуточные — 43.
Здесь уместно будет привести мнение противника — начальника штаба 4-й танковой армии Вермахта Меллентина о действиях советских танковых войск в 1942–1944 годах: «Сперва русским танковым армиям приходилось дорого расплачиваться за недостаток боевого опыта. Особенно слабое понимание методов ведения танковых боев и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры. Им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения.
Первые операции танковых армий заканчивались полным провалом. Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовалась неуверенность и отсутствие всякого плана. Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали продвижение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех. В эти дни отдельные немецкие противотанковые пушки и 88-мм орудия действовали наиболее эффективно: иногда одно орудие повреждало и выводило из строя свыше 30 танков за один час. Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть, однако уже зимой 1942–1943 года в их тактике появились первые признаки улучшения.
