Танковые рейды - [128]
В один из мартовских дней 1941 года тот же начальник ГАУ, приехав на завод, выражает опасение в связи с перспективами развития танков в Германии, проявляя при этом особую озабоченность по поводу недостаточной огневой мощи советского танка КВ-1:
«В этой связи особенно беспокоит вооружение нашего танка КВ-1 76-мм пушкой Ф-32, которая по мощности уступает даже пушке Ф-34 среднего танка. КВ-1 нужно срочно перевооружить…
— У некоторых из нас сложилось неправильное представление о танковой пушке. Она действительно должна быть специально создана для данного типа танка» (№ 9, 1974 г., стр. 168).
Здесь уже не танкисты решают, какой должна быть танковая пушка. От былой инертности начальника ГАУ не остается и следа. Попутно делается признание о правоте Грабина и ошибочности позиции ГАУ. Такой метод «цитирования» Грабин использует неоднократно.
Красной нитью через всю книгу проходит не сотрудничество, а борьба, которую Грабину приходилось вести с Артиллерийским управлением Наркомата обороны, с заказчиком, с «военными товарищами». Грабин пишет: «…На смену творческим волнениям пришло новое доселе неиспытанное чувство предстоящей борьбы в тяжелых и неравных условиях… До сих пор никто из Наркомата обороны, кроме представителей АУ Елисеева и Бурова, ни малейшего интереса к этой пушке не проявил. Словом, военных руководителей наша пушка совершенно не интересовала» (№ 11, 1973 г., стр. 145).
Описывая результаты испытаний на прочность 76-мм пушки, когда на последних выстрелах появились отказы и пушка вышла из строя, Грабин, в частности, пишет:
«Никому из нас и в голову не могла прийти возможность подобного финала. Не было у пушки таких дефектов, не должно было этого случиться, а случилось… Вот вам результат борьбы молодого завода и молодого коллектива конструкторов» (№ 11, 1973 г., стр. 165).
Далее т. Грабин поясняет: «…Причина заключалась в плохой сварке… сварили бы хорошо, и никакой беды не было бы» (там же).
После этого и вовсе не уместна драматизация и, непонятно, при чем тут борьба молодого завода и молодого коллектива конструкторов?
Поверить автору, так военные испытатели на войсковых полигонах получали «своеобразное удовлетворение», когда «в новой пушке что-то ломалось», и «искренне» огорчались, «если не ломалось ничего» (№ И, 1973 г., стр. 161).
На заседании Правительства рассматривается вопрос о пушке Ф-22 (как и во многих других случаях, даты автор не приводит). Грабин пишет:
«В приемной в Кремле, когда мы туда прибыли, уже было множество и военных, и штатских… Мне даже стало не по себе. Если все они навалятся на пушку, то ей не устоять. Военные все с ромбами, тут же и маршалы, а штатских тоже, по-видимому, товарищей ответственных и не сосчитать. Если бы пушка выдержала испытания, тогда бы не страшно было, а то нас поколотили, и крепко. Как защищаться? Ума не приложу…
С докладом выступил неизвестный мне инженер Артиллерийского управления. Он начал читать подготовленный текст о результатах испытания. В основном это был перечень недостатков пушки: полуавтомат работает ненадежно, подъемный механизм при выстреле сдает, рессоры ломаются и еще, и еще, и еще…
…Очень тяжело было мне, побитому конструктору, слушать такие итоги, да еще в таком месте — в Кремле, в присутствии таких высоких руководителей. Я забыл все, что готовил к выступлению. Хотелось убежать из зала заседаний. А докладчик все молотит и молотит, как обухом по голове. Одни только недостатки оказались у пушки» (№ 12, 1973 г., стр. 123).
В чем видит Грабин предвзятость отношения военных к нему?
Что они докладывают руководителям партии и правительства результаты испытаний без прикрас, останавливаясь на недостатках.
А как они могли иначе? Сам Грабин признает эти недостатки в своем выступлении.
«Я начал с того, что все перечисленные недостатки действительно существуют, — сам видел при испытаниях. Недостатков много, но главных три» (там же).
Как видим, представитель Артиллерийского управления не «молотит и молотит», а докладывает то, что и обязан доложить по результатам испытаний такого важного и массового вида вооружения, как пушка.
Далее Грабин обвиняет в злом умысле инспектора артиллерии, требовавшего использовать для новой 76-мм пушки патроны пушки образца 1902/30 г., которых в стране имелись большие запасы:
«Вот „ход конем“ — не одним, так другим губят пушку» (там же, стр. 124).
Это требование поддержали не только другие военные, их одобрило заседание.
Никаких непреодолимых трудностей перед КБ Грабина не было поставлено, и вскоре пушка Ф-22 была доработана, выдержала испытания, и комиссия рекомендовала ее на вооружение Красной Армии.
Можно допустить, что молодой конструктор Грабин не мог учитывать всех причин, которые обусловили принятие Правительством решения о быстрейшей отработке дивизионной пушки при обеспечении возможности использования мобилизационных резервов гильз. Но умудренному большим жизненным опытом генерал-полковнику вряд ли простительно не учитывать этого теперь.
Но дело, видимо, не в этом. Раз уж автор решил «доказать», что все были против него и какую героическую борьбу ему пришлось вести «в тяжелых и неравных условиях», то ему не до объективных фактов.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Они по праву считались элитой вооруженных сил Третьего Рейха.Их величали «танковой гвардией» Гитлера.Их бросали на самые опасные участки фронта.Их боевой путь отмечен тысячами сгоревших советских, американских, британских танков…Прекрасно подготовленные, вооруженные новейшей техникой, фанатично преданные фюреру, танковые дивизии войск СС отличились во всех решающих сражениях 1943–1945 гг. — от Харькова и Курска до Нормандии, от Арденн до Балатона и Берлина. Но ни храбрость личного состава, ни грозные «пантеры» и «тигры», ни богатый боевой опыт эсэсовских дивизий не могли предотвратить падение Третьего Рейха — лишь отсрочили неизбежную катастрофу.Автор этой книги унтершарфюрер Вилли Фей в годы Второй мировой служил в 1-й роте 102-го тяжелого танкового батальона войск СС.
В годы Второй мировой войны Вермахт устроил в Европе настоящий «танковый грабеж». Германская армия захватила в качестве трофеев более 16 600 иностранных танков и бронеавтомобилей — чешские «Шкоды», французские «Гочкисы» и «Сомуа», британские «Матильды», американские «Шерманы», советские Т-34 и КВ.Правда, по официальным данным, немцы использовали на поле боя не более 300 советских танков, однако автор данного исследования, ведущий британский специалист по истории бронетехники, полагает, что на самом деле эта цифра сильно занижена — множество трофейных «тридцатьчетверок» просто не учитывались во фронтовых частях Вермахта и ваффен-СС «по причине безразличия к официальной отчетности или из страха лишиться таких боевых машин.
Сослуживцы прозвали Андрея Лаврентьевича Гетмана «гетманом танковых войск» — подобно знаменитым казачьим атаманам, он был грозой для врагов и подлинным «батькой» для подчиненных.Его танковая дивизия защищала Москву. Его танковый корпус бил немцев на Курской дуге. Его гвардейская танковая армия освобождала Украину, очищала от фашистов Польшу и штурмовала Берлин.Однако сам генерал Гетман незаслуженно остался в тени таких признанных корифеев танковой войны, как Катуков, Рыбалко, Ротмистров.Эта книга восстанавливает справедливость и отдает должное одному из лучших танковых командиров Великой Отечественной.
Новая книга ведущего историка бронетехники! Первое отечественное исследование феномена асов Панцерваффе. Михаэль Виттман, Отто Кариус, Курт Книспель, Эрнст Баркман — боевой счет каждого из них перевалил за сотню, каждый стоил целого батальона. Отлично обученные, вооруженные первоклассной техникой, они считали себя умнее, сильнее, крепче всех своих противников. Они так и не поняли, как смогли эти «Иваны» в своих «тридцатьчетверках», прошиваемых насквозь снарядами «тигров» и «пантер», остановить их железный натиск.