Танковые асы Гитлера - [8]

Когда я лучше рассмотрел первые танки, то невольно вздрогнул. На них сидела пехота! Это русские удостоили нас своим присутствием. В мгновение ока все мы опять были на своих местах. Но русские даже не обратили на нас внимания. Наверное, сочли нашу машину подбитой и не рассчитывали на боевой контакт с противником.

Мой водитель, Кестлер, чуть все не испортил. Он всегда приходил в ярость, когда показывались танки. По его мнению, огонь никогда не открывали достаточно быстро. Он бы предпочел протаранить противника. Он уже завел двигатель и вновь потребовал, чтобы мы открыли огонь, не понимая нашего спокойствия. Едва я собрался приказать открыть огонь, как Кестлер потерял терпение и попытался двинуться с места. Двигавшиеся в голове колонны русские были от нас уже не более чем в 60 м. Как раз в это самое время Клаюс (наводчик в экипаже Кариуса — Прим. автора) «дал им прикурить» снарядом, угодившим между башней и корпусом. Головной танк сполз на обочину и загорелся. Экипаж не подавал признаков жизни. Русская пехота рассыпалась по местности, прилегающей к дороге.

Клаюс занялся остальными вражескими танками. Они натолкнулись один на другой в замешательстве, повернули и совсем не помышляли о том, чтобы дать нам бой. Лишь два из двенадцати танков Т-34 избежали нашего огня.

^{Pz.38(t) Ausf.G из состава 20-й танковой дивизии, подбитый советской артиллерией. Западный фронт, июль 1941 года.}

Вечером я был отозван на север. Мы должны были провести небольшую операцию у Щелкуницы. На прежней позиции для выполнения задачи обеспечения безопасности нас сменили зенитчики. Через два дня я вернулся. Для усиления мне был выделен танк из 3-й роты. Им командовал фельдфебель Дитмар.

Русские появились в полдень на том же самом месте, что и два дня назад. Но на этот раз они задраили люки, готовясь к бою, и наполовину отвернули башни вправо. Судя по всему, противник обнаружил только зенитное орудие и совершенно просмотрел нас, главных злодеев. Вражеские танки — их было пять — попытались объехать свои сожженные машины. Они совершили свою самую большую ошибку, обозревая на ходу только возвышенный участок местности.

Открыв огонь — между прочим, очень неточно, — они тем самым потревожили артиллерийский расчет, который целиком полагался на нас. Мы подбили три танка, а беспардонно потревоженные зенитчики позаботились об остальных.

Бои в районе Невеля продолжались до конца 1943 года. Все это время в них участвовали и подразделения 502-го тяжелого танкового батальона, включа взвод Кариуса.

16 декабря при поддержке бронетехники противник попытался атаковать из-за холма, где несколько недель назад мы уже подбили русскую противотанковую пушку. Мы сразу же успешно контратаковали.

В ходе боя нами было подбито много вражеских танков. Иваны могли бы избежать этих потерь, если бы двигались с холма всей своей танковой массой. Однако они двигались с оглядкой, несколько беспокойно и один за другим. Мы разделались с ними не спеша.

Эпизод, описанный Кариусом, довольно характерен. К сожалению, тактика, которую использовали многие советские танковые командиры еще в конце 1943 года, оставляла желать лучшего. Методика последовательного ввода в бой мелких подразделений и даже одиночных танков позволяла немцам так же последовательно уничтожать их.

19 января 1944 года 502-й батальон был отправлен обратно на Ладожский участок, где снова шли тяжелые бои. 14 января 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов начали Ленинградско-Новгородскую стратегическую наступательную операцию. 502-й батальон должен был оборонять Гатчину, но, едва разгрузившись, вынужден был покинуть город. Тяжелые танки находились в арьергарде, прикрывая отход других частей к Нарве. При этом мелкими подразделениями они придавались пехотным частям. В частности взвод Кариуса был придан 61-й пехотной дивизии. Вместе с пехотинцами «тигры» Кариуса принимали участие в обороне Волосова, а затем и Нарвы. На фронте под Нарвой «тигры» использовались в основном для стрельбы с места и для коротких контратак. 17 марта 1944 года два «Тигра» лейтенанта Кариуса и фельдфебеля Кершера в одном бою уничтожили 13 танков Т-34, один КВ-1 и пять орудий. Этот бой достаточно подробно описан немецким асом в его книге.

Вскоре после рассвета я был разбужен более грубо, чем мне хотелось бы. Будильником на этот раз оказались русские. Среди голубого неба они создали огневую завесу, не оставлявшую места воображению. Она покрыла весь фронт нашего плацдарма. Только Иваны могли устроить подобный огневой вал.

Даже американцы, с которыми я позднее познакомился на западе, не могли с ними сравниться. Русские вели многослойный огонь из всех видов оружия, от беспрерывно паливших легких минометов до тяжелой артиллерии. Они показали нам, что в последние несколько недель зря времени не теряли, и им было не до сна.

Весь участок 61-й пехотной дивизии был накрыт таким огневым валом, что мы подумали, будто на нас обрушился ад. Мы оказались в самом центре всего этого, и было совершенно невозможно добраться из убежища до своих танков.

Когда мы уже были готовы сделать рывок после очередного залпа, свистящий звук следующего снаряда заставил нас отступить к входу в бункер. Из-за интенсивности огня было невозможно понять, где находилась главная цель атаки. В конце концов, то, что русские атаковали, уже не было секретом. Естественно, линия полевых укреплений пехоты была взломана после того, как интенсивность огня усилилась. Все взлетело на воздух. Мы полагали, что русские атаковали на нашем участке у Лембиту. Но нам также приходилось считаться с возможностью быть окруженными пехотой противника, прежде чем мы успеем влезть в свои танки.