Танкист-штрафник - [12]
— Вишь, лошади не тянут!
— Сам слезай и иди, — огрызались раненые. — Небось, не ранен.
Выглядели они жутко. Совсем не мужественно и красиво, как в фильмах. Один, перемотанный бинтами и полосками нательной рубашки через грудь, плечи, руки до кончиков пальцев, пытался вылезти из повозки и выкрикивал:
— Быстрее, чего тянетесь. Помираю…
Некоторые лежали вниз лицом, и я подумал, что это мертвые. Потом догадался — они ранены в спину или ягодицы. Один красноармеец сидел, неестественно выпрямившись, держась рукой на край повозки. На плечи была накинута шинель, а широкая повязка на груди почернела от крови. Изо рта тоже тянулась нитками кровь. Его поддерживал санитар и согласно кивал, когда тот что-то пытался сказать.
— Грудь разорвало, — прошептал Федя. — Помрет. Перебитые ноги у некоторых были туго обмотаны кусками гимнастерок, торчали самодельные деревянные шины. Над вереницей повозок стоял гул стонов, умоляющих голосов, кто-то звал мать, просили спирта. Мы раздали почти всю махорку. Спирта у нас не было, а имелся бы, мы и сами бы выпили. Меня не отпускала дрожь от всего увиденного. Разве это война? Мясорубка какая-то. Эти бедолаги по фашистам даже не успели выстрелить, а их уже искалеченных в тыл везут.
Минуя обоз, мы проламывались через кусты. Капитан Безуглов на лошади сопровождал нас. Мы спустились из леса. Осмотрели мост, исклеванный пулями. Решили, что легкие танки пройдут. «Тридцатьчетверка» Тихомирова шла последней. Сержант Шарафутдинов, механик-водитель на Т-34, которого мы для краткости именовали Шараф, осторожно вел тридцатитонную махину. Мост под тяжестью танка трещал и ощутимо прогибался. Когда он прошел две трети, что-то оглушительно треснуло. Лопнуло одно из бревен. Обломок метра полтора длиной, кувыркаясь, отлетел далеко в воду. Механик от неожиданности дал газ, лопнуло пополам еще одно бревно, но танк уже выскочил на левый берег.
Тихомиров вместе с Шарафом снова прошлись по мосту. Было ясно, что «тридцатьчетверку» расшатанный, треснувший настил второй раз не выдержит. Легкие танки, возможно, и пройдут. Речушка была так себе, одно название — метров пятнадцать в ширину, но с илистым, вязким дном. Прошли две последние санитарные подводы, а капитан насмешливо спросил Тихомирова:
— Ты по мосту отступать, что ли, примеряешься? Забудь про это, товарищ старший лейтенант.
Я заметил, что Тихомиров покраснел.
— Никто отступать не собирается, но пути отхода знать надо.
— Куда нам еще отходить? — засмеялся Безуглов и хлопнул старлея по плечу. — Раненых вывезли. Расстрелять мост к чертовой матери!
— Есть расстрелять, — козырнул наш ротный. — Федор, четыре фугасных под «быки». Огонь!
Я был башенным стрелком, и команду предстояло исполнять мне. Вот бы не подумал, что первые выстрелы на войне сделаю по своему родному русскому мосту. Но четырех снарядов оказалось мало, хотя со ста метров я не промахнулся ни разу. Взрывы переломили десяток бревен, вырвали кусок настила. Мост слегка накренился, но продолжал стоять. Я выстрелил еще два раза. Брызнули крупные щепки, отвалились перила. Я подумал, что мы зря гробим такой прочный мост. А если все же отступать придется?
— Ладно, — махнул рукой начальник разведки, — слабоваты ваши пушчонки.
Он приказал часовым у моста собрать сушняк и поджечь мост. Тихомиров мог бы своей мощной трехдюймовкой разнести избитые бревна, но промолчал и дал команду двигать вперед.
Командир стрелкового полка Урусов, высокий, худой, в длинной шинели, похожий бородкой клином и костлявым лицом на Дзержинского, не стал выговаривать, что мы отсиделись в лесу и не кинулись под бомбами разыскивать штаб. Да и найти его было мудрено. Штабные землянки располагались в овраге на левом фланге, где выдавалась вперед дубовая роща.
Танки приказали отогнать в лесок за штабом и замаскировать. Тихомирова и командиров взводов полковник оставил на совещание. Через час ротный собрал всех нас и растолковал ситуацию. Немцы, по данным разведки, находятся километрах в пятнадцати от линии обороны полка. Во время бомбежки погибло более ста человек, из них половина тех, кто убегал через поле. Разбило несколько пушек, но артиллерии пока хватает, а мы остаемся вроде как в запасе.
Только этот запас больше суток не продлится. А то и раньше в бой введут. Немецкие танки в любой момент могут появиться.
— Зря все же мост взорвали, — сказал кто-то из старых танкистов. — Пехота эту речушку вброд перейдет, а нам маневра в случае чего не будет. Сомневаюсь, что поблизости еще такой крепкий мост найдется.
— Взорвали и взорвали, — обрезал разговоры Тихомиров. — Маневры! Забудьте про любые маневры на восток. Отступать категорически запрещено. Или кому-то неясно?
Когда расходились, Прокофий мрачно заметил:
— Чего ж неясного? Два налета фрицы сделали. Сто убитых и раненых сотни три. Воевать еще не начали, а батальон списали.
— Да еще дезертиров добавь, — отозвался кто-то. — Вот тебе и ур-ря, бей фашиста! С кем бить, если немцы еще пару раз отбомбятся?
Ночью мы дежурили по очереди возле танков со снятыми и готовыми к бою пулеметами. Шли разговоры о диверсантах. Как они бесшумно подкрадываются и бьют в спину кинжалами зазевавшихся часовых, а потом режут глотки остальным.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.
НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.
Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.
Новая книга от признанного мастера жанра! Основанное на реальных событиях повествование о судьбе молодого командира Красной армии Василия Гладкова. Впервые попав на фронт в декабре 1939 года, Василий с небольшим перерывом продолжал сражаться с врагами нашей Родины до самой Победы. Сначала кровавая Зимняя война, где Гладков со своим взводом, утопая в снегу, прорывал печально знаменитую линию Маннергейма. Затем страшная Великая Отечественная война: Смоленское сражение, Битва под Москвой, Сталинград. Не ищите в книге громких подвигов – это лишь суровая окопная правда о Великой войне, в которой наши отцы победили фашизм.
Их было не так и много, этих мощных тяжелых танков, всего две-три сотни машин на весь огромный фронт. Но они сумели стать настоящей легендой.Лейтенант Ерофеев сражался на КВ-1 весь 1941 год, прикрывая отход наших войск, защищая переправы и железные дороги. Несмотря на огромное численное преимущество противника, он сумел победить и выжить, буквально перемалывая немецкую бронетехнику, уничтожая порой в одном бою по пять и более вражеских танков.После первых столкновений с русскими гигантами немецкое командование издало приказ, запрещающий вступать в открытые поединки с КВ-1.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
ТРИ бестселлера одним томом! Лучшие военные боевики о Курской битве. Уникальная возможность увидеть решающее сражение Великой Отечественной с обеих сторон фронта — глазами немецких эсэсовцев и советских штрафников.Офицерский штрафбат стоит насмерть на Огненной дуге! 1-я дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» истекает кровью под Прохоровкой! Т-34 против «Пантер» и «Тигров», скорость и маневренность против мощной брони и цейссовской оптики! Русская стойкость и отчаянная храбрость против германской доблести! Сталинские «смертники» против личной гвардии Гитлера!
ДВА бестселлера одним томом! Военно-воздушные боевики о «небесном спецназе» СССР! Бывший штрафник против асов Люфтваффе!Он попал под беспощадный приказ Сталина, согласно которому штрафные части были созданы не только в пехоте, но и в ВВС. Он выжил в штрафной эскадрилье, «смыв вину кровью» в огненном аду Сталинграда и жесточайшей авиабитве над Кубанью. Он одержал 25 побед в воздухе, сам не раз был сбит, изранен в боях и едва не списан с летной работы. Но «штрафники в запас не уходят» – и в преддверии решающих сражений Великой Отечественной он возвращается в строй, чтобы бить врага над Огненной дугой и Днепром! Он возглавит одну из первых эскадрилий асов-«охотников», что формируются в советских ВВС специально для борьбы с «экспертами» Люфтваффе.
Он на фронте с 1941 года. Он один выжил из целого танкового батальона. Он потерял сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке - но всегда возвращался в строй.Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба Сталинграда, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»). В танковых войсках не было штрафных рот, но были свои штрафники - те, кому давали самые погибельные, самые невыполнимые, смертельно опасные задания. И теперь он - один из таких смертников. Он отправляется в безнадежный танковый рейд по вражеским тылам - чтобы смыть свою несуществующую вину кровью…
Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник из танковой роты» и «Штрафник, танкист, смертник». Завершение фронтового пути советского танкиста.Он на передовой с лета 1941 года. Он не раз горел в танке, выходил из окружений, «искупал вину кровью» в штрафной роте — и прозвище Штрафник, полученное от слишком бдительного политработника, прилипло к нему до конца войны, которая не закончилась даже с падением Берлина. Над Рейхстагом уже развевается красный флаг, гремят победные салюты, но ему предстоит последний, самый трудный бой — за Прагу… Что может быть страшнее, чем погибнуть в День Победы? Каково это — не кланяться снарядам и фаустпатронам 9 мая 1945 года? Кто станет последним павшим на Великой Отечественной войне? Неужели он?… Выживи, солдат! Пожалуйста, выживи! Ведь ты это заслужил…