Танк, обогнавший время - [13]

- Ну вот и отлично. Значит - будем делать новый танк?

- Будем, Михаил Ильич, - с готовностью, твердо сказал Метелин.

Через несколько дней в СКВ состоялось совещание, на котором конструкторы единодушно высказались за разработку встречного инициативного проекта танка А-30. Все как один заявили, что отказываются от выходных дней и отпусков. Техническим руководителем проекта главный конструктор назначил Александра Метелина.

Глава пятая.

Гвадалахара, Гвадалахара…

По дороге на службу майор Сурин старался не думать о предстоящих служебных делах. Он предпочитал поразмышлять о чем-нибудь более приятном - о женщинах, например. Вспоминал частенько тех из них, в которых когда-то влюблялся или мог бы влюбиться (таких было больше). Забавно было также думать как о живых, так сказать во плоти и крови, о красавицах, никогда не существовавших, созданных творческим воображением гениев, мысленно даже беседовать с Татьяной Лариной, например, или с Наташей Ростовой. Мысли эти в сутолоке утренних будней, в вагоне трамвая или метро были легки и безгрешны, отвлекали от житейской суеты, настраивали на лирический лад.

Спутницы по трамваю и метро обычно не привлекали внимания Сурина. Они косяком лезли в вагоны, спеша занять место, толпились и нередко скандалили. В большинстве почему-то средних лет, полные, с сумками, явно невыспавшиеся, озабоченные и хмурые. Мелькнет среди них иногда бледное личико с темными выразительными глазами, может быть такими же, как у Наташи Ростовой, но именно только мелькнет. Присмотревшись, убеждаешься - типичное не то…

От станции метро «Парк культуры» до служебного корпуса наркомата Сурин шел обычно пешком по набережной Москвы-реки. Смотрел на мутную воду, плескавшуюся в бетонных берегах, на еще не по-весеннему голые деревья парка на том берегу. Здесь мысли его невольно обращались к предстоящим скучным служебным делам.

Работа в аппарате не нравилась Сурину. Изо дня в день - за канцелярским столом, как чиновник, перекладываешь бумаги, сочиняешь отношения вверх или указания вниз, но, конечно, не от своего имени, а за подписью начальника. Не по душе Сурину эта писанина. Правда, грозный для многих сослуживцев начальник комкор Салов (отнюдь не отличающийся кротким нравом), лично к нему, Сурину, относится неплохо. Все-таки вместе были в Испании, так сказать, боевые товарищи. Не в одной передряге побывали под знойным испанским небом… Комкор суров, но в вопросах товарищества у него свои понятия. Уверен был майор, что Салов при случае в беде его не оставит и в обиду не даст. А вот на просьбы перевести в войска командиром полка или, на худой конец, батальона отвечает решительным отказом. Тут, как говорится, нашла коса на камень… Заклинило намертво, и просвета не видно.

Поднявшись в лифте к себе на шестой этаж, Сурин увидел у своего рабочего стола адъютанта комкора красавца Пашу Щеглова.

- Товарищ майор, - нервно сказал Паша. - Вас вызывает комкор. Настроение - средней лютости.

Что ж, это бывает. По утрам у Салова настроение частенько неважное. Сурин положил портфель, достал расческу, не спеша поправил прическу; одернул гимнастерку. Спешка спешкой, а к начальству надо являться в подобающем виде, подтянутым и спокойным. Посмотрел на сапоги - блестят.

- Пошли.

- Кто-то ему позвонил, - пытался Паша сориентировать Сурина по дороге. - Что-то насчет Особого завода.

Спустились по лестнице на второй этаж. Вот и просторная, устланная коврами приемная начальника Главного управления. Налево - массивная, обитая черной кожей двойная дверь в кабинет. Сурин постучал, открыл двери, четко, по-строевому вошел, остановился, щелкнув каблуками, в трех шагах от покрытого зеленым сукном стола, за которым сидел Салов.

- Здравия желаю, товарищ комкор!

Салов сидит насупившись, на широкой груди - звездочка Героя Советского Союза, ордена. Впечатляет. Взгляд небольших серых глаз сумрачен, суров.

- Ты за что деньги получаешь?

Ну нет, так дело не пойдет. С ним, Суриным, в таком тоне разговор не получится.

- За службу, товарищ комкор, - сказал Сурин, твердо глядя в хмурое лицо комкора. - За службу, согласно уставу, каждое пятнадцатое число получаю положенное денежное содержание.

Салов приподнял голову, посмотрел удивленно, что-то, видимо, заметил во взгляде Сурина, сказал ворчливо, но уже не столь сурово:

- Ни к черту твоя служба не годится. Ты направленец по объекту А-20, а о безобразиях на заводе не докладываешь. Я узнаю о них не от тебя, а со стороны. Разве это порядок?

- Разрешите узнать, о каких безобразиях идет речь?

Салов не ответил. Крепко был чем-то недоволен, но чем?

Потом хмуро спросил:

- Кто такой этот Кошкин?

- Главный конструктор Особого завода, руководитель проекта А-20.

- Знаю, что главный… Ты доложи, откуда он взялся, что за человек, биографию его доложи.

- Тысяча восемьсот девяносто восьмого года рождения. Член партии с девятнадцатого года. Воевал в гражданскую. Учился в Коммунистическом университете имени Свердлова, был на партийной работе в Вятке. В тридцать четвертом году окончил Ленинградский политехнический институт в счет парттысячи. Работал заместителем главного конструктора ОКМО в Ленинграде. В октябре тридцать седьмого года назначен на Особый завод.