Танго втроем - [9]

— Бушмин находится в бегах, это ясно, — задумчиво кивнул банкир. — Ясно и то, что рано или поздно он должен был проявиться… Допустим, он действительно вернулся. Напрашивается вопрос —зачем? Как бы поступили вы, к примеру, окажись в его шкуре?

Карсаков ухмыльнулся краешком губ.

— Признаться, я бы не хотел оказаться на его месте… Что тут можно сказать? Какое-то время он шхерился в Литве, благо существует безвизовый проезд… Зачем вернулся? Ответ, думаю, прост. У него здесь полно дружков. Попытается раздобыть определенную сумму денег, заодно разжиться комплектом надежных документов… А потом рванет в известном только ему направлении. Окажись я на его месте, именно так бы и поступил. Перебрался бы в материковую Россию, затерялся в толще людских масс, нашел бы какую-нибудь дыру и провел там оставшуюся жизнь.

— Полагаете, он так и поступит?

— А вот об этом я судить не берусь. — Карсаков широко развел руками. — Я просто попытался ответить на ваш вопрос.

— Чего хотят «соседи»?

— Просят, чтобы мы организовали на своей территории интенсивные поиски. Я постоянно общаюсь с Яблонскисом, так вот он на этом настаивает. Мне нужна ваша санкция, Алексей Игоревич. Вы в курсе, что в городе нынче неспокойно. И этим, — Карсаков кивнул в сторону оконного проема, — наша активность может не понравиться.

Казанцев понимающе покивал головой. По большому счету, уход Кожухова из жизни всех проблем еще не решил. Есть люди, которые мнят себя истинными хозяевами города и края. Без поддержки новых партнеров, а среди них числится и Графтон, представленный в свое время Казанцеву самим Дэвидом Уолтмэном — в качестве «нашего парня», — с этими опасными силами одному «янтарному барону» не справиться… «Союзники» уже активно помогают по части консультаций и обмена конфиденциальной информацией. Они же, видя, что их «стратегический партнер» в регионе попал в непростую ситуацию, что Москва всячески норовит «вернуть государству» процветающую ныне отрасль янтарного бизнеса, задействовали свои колоссальные связи — и зловредный Белицкий, наделенный большими полномочиями руководством федерального ведомства МВД, был тут же уволен с должности, а сама ситуация вокруг Казанцева и его окружения заметно разрядилась.

Так что Казанцев, что называется, обязан. И сейчас не тот случай, когда он может «простить» свои долги, его попросту не поймут.

— Даю «добро», — после раздумий сказал банкир. — По Бушмину даю вам полный карт-бланш. После того, как его «выпотрошат»… Впрочем, мы обсудим этот вопрос позднее.

Когда дверь за Карсаковым закрылась, банкир направился к бару, откупорил бутылку «Хеннеси» и плеснул на самое донышко фужера. Провел рукой по лицу, словно смахнул невидимую липкую паутину. Затем медленно, смакуя, выпил коньяк.

Откуда ему было знать, что человек, которого в течение трех с лишним суток подвергали непрерывным допросам, сломленный физически и духовно, развязал свой язык. И что именно в тот момент, когда Казанцев мысленно строил планы на будущее — теперь-то уж он свободен в своих поступках! — некие персоны за толстыми стенами громоздкого трехэтажного здания, над которым Развевается флаг одного из мощных европейских государств, решали судьбу молодой женщины.

Казанцев вооружился мобильным телефоном. Испытывая несвойственные ему колебания, он несколько изменил свои планы, решив для начала позвонить «свахе».

— Казанцев, — отрывисто бросил он в трубку. — Чем сейчас занят, Вадим? Ты не мог бы подъехать? Нет, дело минутное… Хочу пошептаться с тобой по одному сугубо личному вопросу…

Глава 5

Таксист доставил Розанову по назначению. Напоследок он оглядел оценивающим взглядом ладную женскую фигурку, упакованную в обтягивающие брючки и легкую замшевую куртку. Штучный товар, хоть внешность взять, хоть конституцию. Для того чтобы водить дружбу с такой пташкой, нужно как минимум сменить раздолбанный таксомотор на «шестисотый» «мерс».

Или на тот белоснежный «Вольво-С80» — наиновейшая модель, последний писк автомобильной моды, — что следовал за ними от девятиэтажки на Артиллерийской, где, собственно, и взял на борт эту странную клиентку прибывший по вызову таксомотор.

Прежде чем таксист успел развернуться и дать по газам, он стал свидетелем еще одной любопытной сценки. Буквально подрезав таксомотору нос, на площадке у Музея янтаря припарковался увязавшийся за ними «вольвешник». Из салона мигом вытряхнулись двое: невысокий худощавый мужчина в светлом костюме и щегольской шляпе и двухметрового роста парниша, судя по повадкам, телохран. Девушка, на вид ей было лет двадцать шесть, прошла мимо Этой парочки своей легкой летучей походкой и при этом сделала ручкой пренебрежительный жест — так отмахиваются от назойливой мухи.

Музей янтаря, уникальное в своем роде культурное учреждение, размещается в Башне Дона, по соседству с Ростгартенскими воротами и редюит-капониром бастиона «Обертайх», в районе современной площади Маршала Василевского. Укрепление возведено по проекту архитектора Э. Л. Астера и в прошлом являлось составной частью оборонительной линии крепости Кенигсберг.

Строение знаменито еще тем, что именно здесь, на зубчатой верхушке Башни Дона, утром 10 апреля 1945 года было водружено красное знамя — символ победы Советской Армии. Эту дату можно считать также последним днем Кенигсберга и в целом всей Восточной Пруссии — хотя город будет переименован несколько позже.