— В твоем бунгало или в моем?
Свет, мерцавший в глазах Джека, слегка угас, а его голос стал серьезным.
— Ты действительно не шутила, когда говорила, что…
— Я люблю тебя, Джек. Я хочу, чтобы ты был со мной столько, сколько пожелаешь.
— В таком случае, мне не нужно отдельного бунгало. — Одна ее бровь удивленно поднялась, и Джек, смягчившись, заулыбался. — Мне не нужно отдельного бунгало, потому что, думаю, в твоем домике хватит места, чтобы поставить мою аппаратуру.
Эйприл улыбнулась в ответ, а потом рассмеялась, почувствовав, как чистый, ясный свет пронизывает все ее тело.
— Следует ли расценивать эти слова как предложение?
— Может быть, это немного неуклюже сказано, но ты права. — Джек посмотрел ей прямо в лицо, и ее, излучавшие любовь глаза, обожгли его — она отдавала ему всю себя, без остатка. — Когда я смотрел на тебя в студии, слушал тебя… то мужество, которое требовалось… твой голос, твой смех. И тогда я понял, что моя потребность заниматься твоей историей была рождена любовью к тебе, необходимостью исправить все, что приносило тебе страдания. Но теперь я чувствую, что моя жизнь не будет по-настоящему полной без тебя. Мне нужна ты. Выходи за меня замуж, Эйприл!
На губах Эйприл задрожала улыбка, а на ресницах — слезы. Ее сердце было так переполнено счастьем, что ей с трудом удалось сказать:
— Но только с одним условием.
Джек застонал и прижал ее к выступившей требовательным бугром ширинке джинсов.
— С каким?
— Мы наймем кого-нибудь еще, чтобы делать фотографии.
Джек рассмеялся и обнял Эйприл, еще ближе прижав к себе.
— По рукам! — Он заглянул ей в глаза. — Я люблю тебя, ты это знаешь.
— Да, — ответила она, став вдруг совершенно серьезной. — Я знаю.
Джек снова целовал ее горячо, неистово, властно, пока, наконец, не понял, что если не остановится сию же минуту, то возьмет ее прямо здесь, на асфальте. Надо было оторваться от нее, но у него не было сил, чтобы сделать это сразу. Отстранив от себя ее плечи, он, продолжая сжимать ногами ее бедра, сказал:
— Если так, то не могла бы ты помочь мне?
Эйприл улыбнулась.
— Если это значит, что мы сейчас же отправляемся в «Рай», то я согласна на все, что угодно.
— Именно на это я и рассчитывал. — Джек с неохотой проскользнул между нею и грузовиком и подошел к своему багажу, стоявшему на земле. — Можешь понести вот это?
— Должно быть, это любовь, раз ты доверяешь мне свою аппаратуру, — парировала она, принимая из его рук серебристый ящик.
Довольно посмеиваясь, Джек взвалил на спину вещмешок и достал из машины еще одну небольшую спортивную сумку. Потом с улыбкой повернулся к Эйприл, и она почувствовала, что ее сердце ушло в пятки.
— Вы только делайте правильные ходы в этой игре, senorita хозяйка, и тогда, вполне возможно, я позволю вам поиграть даже с моим телефотообъективом.
Эйприл поднялась на цыпочки и, поцеловав его в губы, прошептала:
— Не могу дождаться, когда начнется эта игра.
