Tanger - [2]

Шрифт
Интервал

Вылетает, отойди от края, какой ветер. Ебнет зеркалом.

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция…»

Отражение бледного лица в черном стекле электрички.

О! Дима. Привет, Димка. Да, я вернулся. Думал, что уезжаю на всю жизнь, прощался с Москвой навсегда, а вернулся через месяц. Да, так и надо будет сказать. А ты Юрку не видел, Дим? Юра, деньги не высылай, я еду сам. Не-лю-би-май-я ждет меня… Вряд ли выслал… А если выслал? Без денег останешься, вот и все дела. Не-лю-би-май-я ждет меня вечерами тем… Красивая какая…

ФИЛИПС — ИЗМЕНИМ ЖИЗНЬ К ЛУЧШЕМУ!

ТЕФАЛЬ — ТЫ ВСЕГДА ДУМАЕШЬ О НАС!


Места для инвалидов, лиц пожилого возраста и пассажиров с детьми.

— Счастливо тебе, Асель, — и такой у меня вид жалкий.

— Прощай, Анвар.

И снова легла, почти упала, болела.

— И ходит еще, молчит, не разговаривает такой, ничего себе!

— Что? А что мне говорить, Асель, что?

— Уёбище! Отпусти руку!

Чуть не ударил тогда, и только сильно рванул за руку.

— А, Димка, привет, это я, вот так вот, думал, что уезжаю на всю жизнь… Юра, долг не высылай, как договаривались, я сам уже еду…

«…Дмитровская. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…»

Сухо как во рту! Мент… только сегодня приехал, товарищ милиционер, мол, это, можно заплакать, короче, он поймет, мужское братство. Поймет, блядь!.. Пить. Как выйду, выпить. Только сегодня приехал, вот коробки. Только сегодня.

Ту-дум-тум… ту-дум-тум-тум… ту-дум-тум-тум… ту-дум-тум-тум…

Общага, вот я и вернулся, пиздец какой-то.

Круглые часы «ЗИЛ», без пятнадцати одиннадцать. Охранник как будто не узнает. Да, типа не узнает. Это же я. Уже не пустит.

— Пропуск!

— Я только коробки оставлю и назад.

Неужели паспорт потерял?

Комнату Димкину забыл. Она.

«Димка, мы в 605, если что, поднимайся (с гитарой)», — я писал, а будто и не было ничего.

— Дим, открой, это я — Анвар, я вернулся.

Спит, что ли?

Что он смотрит, бля?! Первокурсник, наверное. Сейчас закурить попросит… как сговорились… а ты выглядишь, как лох доступный.

— Извините, его нет, он вчера самоубийством покончил.

— Что?

— Он вскрыл себе вены, «Скорая» увезла. В очках такой, да?

— Да-а…

Круговое мелькание пролетов. Вспученный линолеум коридора, выбоины и следы от окурков на стенах. Двери. Пыльное, грязное окно в конце, в открытой форточке свежее, яркожелтое свечение. Подходит к двери в конце коридора. Поднимает с пола окурок и, опалив зажигалкой фильтр, закуривает.

— Юра, открой, это я — Анвар, — тихо. — Я вернулся.

Стучит. Тишина.

— Нет, что ли, никого?!

Отходит, громко топая. Тихо возвращается, слушает.

Шепот. Звук отодвигаемой задвижки.

Да-да, так надо будет сделать, мол, спокойно, Юра это ограбление.

Дверь приоткрывается и высовывается голова.

— А! Бабай! Ты че, вернулся, что ли?

— Я. Да…

Смеется, обнимает. Как всегда эта Юркина манера стукаться лбом в плечо.

— Давай, проходи, не стесняйся, будь, как дома, обувь можешь не снимать, — ищет кого-то за спиной Анвара.

Комната. Кровать. Маленький щуплый паренек курит. Налысо остриженная голова. Большие уши. Испуганные серые глаза. В углу большая дорожная сумка «Marlboro». Еще одна кровать, полосатый матрас с желтыми разводами. Индийский земляничный чай, маргарин Rama, ЯЛОВИЧИНА — тушкована вермишель… Ели!

— Ну, ты чё сидишь, как будто человека съел?! — склоняется Юра к пареньку. — Поздоровайся с дядей.

— Паша.

— Анвар.

— Как-как?

— Анвар. Был такой еще, Анвар Саадат, если знаешь, конечно.

— A-а… не-ет…

— Ты глянь-ка, Бабай? У него печатка на мизинце. Мол, крутняк, Аль Пачино, на хрен. Откуда вы такие беретесь?! Лучше бы ногти почистил.

— Достал уже, блин! — Паша прячет руку в карман. — А чё тогда сам говорил: подари, подари…

— Это мой друг! Вот. Кровный, без булды, — Юра стукается лбом в плечо Анвара, обнимает его. — Друзья закадык, братья… Да он барон, бля! А ты чё приехал-то, в командировку, что ли?

— Я, Юра…

— О! Хорошо, что ты пришел! Я тебе стих почитаю. Ночью написал. Вот глянь. Сядь, или нет, прислонись к стене, а то упадешь, ха-ха!

Значит, денег нет… скажет «нет» как всегда. А ты еще боялся, как бы он тебе не выслал долг в Алмату.

Вершат унылую работу

метаморфозы естества.

Как будто с фресок позолота,

с дерев осыпалась листва.



— А?! Скажи: клас-с! Или вот, — ищет другую запись на обоях. — Как золото на дне лотка — дни, озаренные тобой. Не то. Вот:

Чернеет ворон на снегу,
И на душе тоска такая,
Как будто выбрит и покаян,
И застрелиться не могу…


— Нет, лучше — а застрелиться не могу, — исправляет букву на стене. — Как будто выбрит и покаян, а… а застрелиться не могу. Так лучше! — отходит и любуется.

И тогда все это было точно, как сейчас, исправлял букву, и было чье-то движение и какой-то вопрос.

— А романы свои тут тоже на обоях пишут? Войну и мир, нафиг! — Паша.

— Он тоже поэт, — Юра, показывая на Пашу.

— Угу.

— Хреновый поэт!

— Пошел ты.

— Тоже учишься здесь?

— Не-ет, я проездом… в Африку еду.

— Серьезно, Бабай!

— В Африку?

— Прикидай, но? — закуривает. — К жене еду. Насовсем, нафиг!

— К жене? Она что, негритянка, что ли?

— Да нет. Она там на фирме работает… Юрок, а где моя барсетка?

— Откуда вы такие беретесь?! Ба-арсетка, — кидая со шкафа сумочку. — Драная, шоферская сумка. Ба-арсетка!


Еще от автора Фарид Нагим
Танжер

Фарид Нагим, прозаик и драматург от бога. Права на его пьесы, поставленные во многих театрах Европы, принадлежат Берлинскому театральному агентству «Хеншел Шаушпиль», которое работало с произведениями Горького, Булгакова, Есенина, Вампилова, Петрушевской и Улицкой. Своей театральной родиной он считает Германию – именно там впервые увидела свет его пьеса «Крик слона» (лауреат премии «Русский Декамерон» 2003 года), а также другие произведения.«Танжер» – дебютный роман автора и этот дебют наконец в России!Танжер город-рай, остров безрассудства, сладостных наслаждений и вольных мечтаний.


Техника продажи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Теория падений (Записки зонального менеджера)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дубль два

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мальчики под шаром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Старый Новый год (драматургия по М.М.Рощину). Взгляд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Пепельные волосы твои, Суламифь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другое детство

ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.


Сумка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы

В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.


Объект Стив

…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.


Не боюсь Синей Бороды

Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.