Танец змей - [98]
Тот горделиво кивнул.
– Для этого нам понадобятся крепкие кусачки для металла, – сказал Макгрей. – Достать их нетрудно. Так мы попадем во двор. А дальше что?
Я вздохнул.
– Вот тогда-то и нужно будет импровизировать. Там есть несколько дверей, но я точно знаю, что все они запираются на ночь. И все они дубовые, на засовах – кроме той, что ведет в крыло Хамфри.
– Из чего она?
Я фыркнул:
– Из стали. Это сделано для защиты старейших манускриптов в случае пожара.
– Ох, боже правый! – Макгрей откинулся и спрятал лицо в ладонях. – Неудивительно, что ведьмы хранят там свои самые ценные заклинания.
– Возможно, там есть окно, сквозь которое мы могли бы проникнуть внутрь, – сказал я, глядя на свою схему, – или проход, или даже старая труба отопления. Но, как я уже сказал, нам придется искать нечто подобное на месте. Я много там шнырял, будучи студентом, но никогда не искал способ проникнуть туда тайком.
Макгрей фыркнул:
– Я ожидал от тебя большего.
– У нас будет предостаточно времени, чтобы разобраться, – сказал я. – Сейчас декабрь, значит, библиотека закрывается в три.
– В три?!
– Да. Там запрещено любое освещение. И свечи, и масляные лампы, и…
– В сраной библиотеке запрещено освещение?
– Там тысячи легковоспламеняющихся книг, деревянные балки и полы, которые рассохлись за сотни лет. Кто-то подсчитал, что в случае пожара это место выгорит дотла меньше чем за полчаса.
– Погоди, Перси, но мы-то возьмем с собой свечи, правда?
– О, разумеется.
Макгрей медленно подался вперед, взял стакан и с сомнением посмотрел на меня.
– В таком случае держать их буду я, – сказал он. – На твои руки-крюки нет надежды, даже когда обе здоровы.
Я не успел возмутиться, ибо со стороны входа донесся гвалт. Пятеро юных студентов Оксфорда, все лощеного вида и заметно навеселе от бренди, ввалились внутрь, а за ними вошли их утомленные слуги, которые волокли гору чемоданов и дорожных сундуков. Дикий гогот юнцов прервал историю о привидениях, которую рассказывал у камина какой-то старик, грязь с их ботинок разлетелась по полу, а их внушительных размеров грейхаунд, столь же надменного вида, как и его владельцы, прямым ходом отправился к лучшему месту возле огня.
Хозяин гостиницы засуетился вокруг них – те уже расселись за столом и принялись кидаться друг в друга булочками.
– Ты был таким же, как эти черти? – спросил Макгрей, сморщив нос так, будто кто-то окунул его лицом в выгребную яму.
Я покачал головой, отказываясь верить, что когда-то и сам был столь же ребячлив. И тут меня осенило.
– Нам нужна другая одежда, – пробормотал я.
– Что? – удивился Макгрей.
– Для Оксфорда у нас слишком экстравагантный вид, – сказал я, бросив взгляд на татуированную голову Харриса. – Даже если мы всего одну ночь там пробудем. Нам стоит подумать о…
Слова мои потонули в оглушительном взрыве смеха. Обернувшись, мы увидели, что юный слуга растянулся на полу, рухнув прямо на груду чемоданов. Один из студентов подставил ему подножку, и теперь этот надменный говнюк в белом костюмчике кидался в бедолагу хлебными крошками.
Макгрей неприязненно сощурился.
– Угу, – сказал он. – Нам нужно слиться с пейзажем.
Подкупить хозяина гостиницы и рассерженного парнишку-слугу (который приходился тому сыном) оказалось нетрудно. Они позволили нам порыться в сундуках тех студентов, и мы с Макгреем обзавелись достаточным количеством чистой одежды. Хозяин также продал нам огромные кусачки для металла, которые его сын притащил с конюшни (интересно, для чего они их использовали?..).
Следующим утром – я наконец-то выспался и побрился – мы были готовы отправляться на дело.
Макгрей в темно-сером костюме, который почти чудом пришелся ему впору, выглядел почти как приличный человек. Почти.
Он заметил мой оценивающий взгляд, когда мы шли к коляске.
– Ну чего? – спросил он.
– Даже без отросшей щетины и тартана ты выглядишь недостаточно степенно для Оксфорда. Если кто-то спросит, скажем, что ты мой лакей.
– Ну уж нетушки!
– А твой говор – боже! Лучше вообще помалкивай. Мы всегда можем сослаться на то, что ты немой или умственно отсталый.
Макгрей открыл рот, чтобы возмутиться, но…
– Дерьмо, терпеть не могу, когда ты прав. – Тут он заметил Харриса, который подтягивал упряжь. Макгрей остановил меня: – А что будем делать с этим голиафом?
Я уставился на того – он как раз взобрался на козлы: высокий здоровяк, невежественный и действительно немой. В сказку об одном немом слуге еще могли поверить, но о двух…
– Такое не замаскируешь, – сказал я. – Он может высадить нас примерно за милю от библиотеки и подойти к нам своим ходом с другой стороны.
– Мне не хотелось бы упускать его из виду, – шепнул Макгрей с гримасой недоверия на лице. – После того как он обратился против нас в Йорке…
– Знаю, – пробормотал я, – но сейчас нам придется ему довериться. Другого выбора нет.
Сказав это, я понял, до чего же безвыходным было наше положение: впереди ждала очередная навязанная нам безумная вылазка. Я покачал головой и залез в коляску, сердце мое сжалось в комок. Сорока, метавшаяся в клетке, похоже, разделяла мою тревогу.
