Танец змей - [61]

Когда я проснулся, было по-прежнему темно, и на один блаженный миг я забыл, где нахожусь. Шум и запахи поезда медленно пробрались в мое сознание, и я издал громкий стон досады, когда вспомнил о происходящем.

Я умылся, оделся и заказал себе завтрак в купе, но в тот момент, когда я решил приступить к нему, ко мне внезапно постучали. Не успел я ответить, как дверь распахнулась и с порога на меня уставились плечистые Шеф и Боб. Они бесстыжим образом ощупали взглядами каждый уголок моего купе. Я заметил, что сюртуков на них не было, и испугался, что они сняли их, потому как собирались избить меня до полусмерти и нуждались в свободе движений.

– Как видите, – тем не менее глумливо заявил я, – этой ночью я все-таки не выпрыгнул из поезда.

Шеф поворошил усы, которые, однако, не потеряли при этом симметрии.

– Да и сейчас не стоит. Нам скоро выходить. – Он сверился с зацарапанными карманными часами и кивнул Бобу: – Давай-ка позавтракаем, время еще есть.

И они отправились в вагон-ресторан, не удосужившись закрыть за собой дверь купе.

Я раздраженно встал, чтобы сделать это самому, но как только я прикоснулся к дверной ручке, мне вспомнился образ необъяснимо взволнованного Шефа, проверяющего свой нагрудный карман. Сейчас на нем этого сюртука не было.

И тут мне в голову пришла безумная, совершенно бредовая мысль.

– Не делай этого, Иэн, – прошептал я сам себе, высунувшись из купе и оглядев коридор в обе стороны. Все керосиновые лампы горели, отбрасывая янтарный свет на красные бархатные ковры и оконные рамы из темного дерева. В коридоре было пусто, и я представил, как люди премьер-министра жадно поглощают горы яичницы с беконом а-ля Девятипалый. И сюртуков на них нет, напомнил тонкий голосок у меня в голове. Такой возможности мне больше не представится.

Я вышел из купе, закрыл за собой дверь и на цыпочках зашагал в сторону вагона второго класса.

Через несколько ярдов поезд внезапно заложил поворот, и я был вынужден упереться рукой в дверь чужого купе. Взбудораженному мне этот звук показался пощечиной. Не успел я сделать и двух шагов, как из того купе вышел весьма элегантный пожилой джентльмен.

– Чем могу помочь? – осведомился он, и я чуть не поддался соблазну сказать ему «проваливай обратно».

– Прошу прощения, – сказал я. – Потерял равновесие.

Я поклонился и пошел было дальше, но тут джентльмен снова заговорил:

– В той стороне вагон второго класса, молодой человек.

Я скрипнул зубами и обернулся к нему, улыбнувшись так, что, вероятно, стал похож на гиену.

– О… Я знаю, я просто хочу размять ноги.

– Вы можете размять их и в…

– Ох, не суйтесь не в свое дело! – не выдержал я, а затем развернулся и зашагал прочь.

Вскоре я достиг двери в тамбур, но стоило взяться за ее ручку, как ко мне подошел юный проводник.

– Сэр, эта дверь ведет в вагон второго…

– Да знаю я! – рявкнул я и распахнул дверь.

Ледяной ветер безжалостно хлестнул меня по лицу – поезд ехал с большой скоростью. Снег не шел, но воздух был до того морозным, что я испугался за свои ноздри – не хлынет ли из них кровь. К счастью, терпеть это пришлось совсем недолго – вскоре я вошел в следующий вагон.

Ковров здесь не было, лак на сосновых панелях местами облупился, и я почувствовал запах все того же дешевого моющего средства, каковым пользовались в штаб-квартире полиции, – спутать его с чем-либо еще было решительно невозможно.

Я резво зашагал по коридору, огибая шумных детей и женщину, укачивавшую младенца. Купе моих громил нашлось довольно быстро. Я опознал его скорее не по номеру, а по царапинам и пятнам на раздвижных дверях, что бросились мне в глаза еще накануне ночью. Я дернул за ручку, и, к немалому моему удивлению, двери оказались не заперты.

На миг я застыл там, раздираемый сомнениями. Войди я туда, путь назад будет отрезан; мне придется исполнить свой план, иначе… что ж, лучше не думать о возможных последствиях.

Сердце мое пустилось вскачь. Я уже собирался закрыть дверь в купе, когда со стороны вагона первого класса потянуло ледяным сквозняком.

Я задохнулся, подумав, что это Шеф возвращается обратно, но нет – это был все тот же проводник, обратившийся ко мне ранее, и теперь он совершал свой обход.

Это и подтолкнуло меня к действию. Я быстро шагнул внутрь и задвинул за собой дверь, прежде чем юноша успел меня заметить и поинтересоваться, зачем это я прокрался в купе второго класса.

Я поморщился. В отсеке стоял густой мужской дух, смешавшийся с тошнотворной вонью выдохшегося спиртного. В двух койках определенно ночевали – одеяла сбились в небрежные кучи. Третья же, изначально предназначенная для меня, осталась нетронутой – за исключением одной детали: на ней лежали пальто и сюртуки двух здешних пассажиров.

Я быстро осмотрелся, надеясь найти что-нибудь еще, но эти двое, похоже, имели обыкновение путешествовать налегке – неудивительно, что пахло здесь как в зверином логове. Я занялся их верхней одеждой: постаравшись запомнить, как именно лежали вещи, я принялся осторожно перебирать сюртуки и пальто.

Сердцебиение мое участилось настолько, что зашумело в ушах, а паровоз, казалось, стучал колесами все громче и громче.