Танец змей - [38]
– К сожалению, инспектор Фрей прав, – сказал Клоустон. – Когда я был у нее, я не упоминал о присутствии здесь кого-либо из вас, но правда заключа…
Он внезапно осекся, будто ему не хватило воздуха. На миг я решил, что он сейчас прослезится, и вспомнил его проникновенную речь на пароходе. Похоже, он по-настоящему переживал за эту бедную девушку.
– Правда в том, что… – Он закрыл глаза и сглотнул. – Я не знаю, до какой степени она осознает происходящее вокруг нее. Опять-таки я могу лишь сказать, что она очень взволнована. Я дал ей успокоительное, но совсем небольшую дозу. Думаю, больше лауданума давать ей не следует, если вы намерены добиться от нее хоть какого-то… ответа.
От одного лишь упоминания задуманного все мы напряглись. Боб и Шеф, не будучи в курсе ситуации с Фиалкой, единственные вели себя непринужденно, продолжая угощаться завтраком.
Я бросил хмурый взгляд на Клоустона:
– Вы по-прежнему считаете, что нам стоит попробовать устроить ей допрос? Даже после нападения? В лучшем случае она забьется в угол, где примется раскачиваться, а в…
– А в худшем? – перебила меня Кэролайн, похоже, уязвленная моими нелицеприятными словами.
Клоустон тяжело вздохнул и потупился. У Макгрея задрожала губа, в глазах его стоял тот же немой вопрос.
– Действительно, доктор, – сказал я, – каков наихудший вариант развития событий, если я забросаю бедняжку вопросами? Она ведь слышала выстрелы.
– Может, в ней опять кровожадность проснется? – поинтересовался Шеф из-за стола – на лице его гуляла едва заметная усмешка.
Макгрей метнулся в его сторону, и на этот раз Кэролайн пришлось встать со своего места. Они с Клоустоном схватили Девятипалого за руки и оттянули в сторону.
– Я имел в виду потрясение, которое может вызвать у нее допрос, – сказал я, а затем вспомнил, что вести его предстояло мне одному. Доктор Клоустон, видимо, уловил мою тревогу.
– Приступов ярости у нее не было уже несколько лет, – уверил он меня. Стоило ему это произнести, как в столовую вошла сестра Дженнингс, и вид у нее был осуждающий. Интересно, не подслушивала ли она за дверью все это время.
– В последний раз ее расстроил визит брата, – сказала она, – когда тот заявился, несмотря на запрет доктора.
– Миссис Дженнингс, прошу вас! – рассердился Клоустон, хотя все мы знали, что она была права. Доктор перевел взгляд на меня: – Я уверен, что вам ничего не угрожает, инспектор.
Я уронил лицо в ладони.
– О господи боже…
– Мы будем рядом, – добавил Клоустон, – прямо за дверью, если вам вдруг понадобится… помощь.
Его последнее слово прозвучало совсем мрачно. Все это мне очень не нравилось.
В комнату мисс Макгрей вел просторный светлый коридор, из окон которого открывался вид на заснеженные равнины на юге. И все же каждый шаг был пыткой: Клоустон шел справа от меня, сестра Дженнингс слева – как два тюремных надзирателя, сопровождающих меня на виселицу. Мы попросили Макгрея подождать внизу, опасаясь, что нервы у него не выдержат и он ворвется в комнату сестры при первом же звуке, который ему не понравится.
Будто желая разрядить обстановку, Клоустон приподнял мою руку и осмотрел шину.
– Мисс Янг молодец, – сказал он. – Вы быстро поправитесь.
– Быстро – это как скоро?
– Исходя из предположения, что сломана только лучевая кость, а запястье цело, – через пять-шесть недель.
– Ох, черт!
Толку от меня будет не много. Стрелять я не смогу, писа́ть тоже… Не смогу даже ездить верхом, не испытывая затруднений. Впрочем, вскоре я буду этому только рад.
Мы дошли до палаты Фиалки. Клоустон потянулся к дверной ручке, но сестра Дженнингс его опередила. Она едва не выронила поднос с завтраком, который кое-как удерживала второй рукой.
– Я войду первой, – сказала она. – Проверю, одета ли она.
– Убедитесь, что она выпила лекарство, – сказал Клоустон, бросив взгляд на янтарный пузырек рядом с чайником.
Сестра Дженнингс машинально произнесла «угу», открыла дверь ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь, и сразу же захлопнула ее за собой.
Мы с Клоустоном остались снаружи и уперлись взглядами в пол в тягостном молчании. Я осмотрелся – коридор был пуст. Вот он, мой шанс задать вопрос.
– Раз уж Макгрея тут нет, – сказал я тихо, – можете сказать мне, чего на самом деле ожидаете от этой беседы.
Секунду подумав, он ответил едва различимым шепотом:
– Хорошо зная ее историю болезни… я бы предположил, что она никак не отреагирует на ваше присутствие и останется все так же безмолвна.
– Ясно, – сказал я. – А в противном случае?
Добрый доктор поднял лицо, глаза его сверкнули.
– Если она отзовется… – сказал он, тщательно подбирая слова, – я понятия не имею, чего ожидать.
Тон у него был такой, что у меня по спине пробежал холодок. В памяти у меня тут же всплыли страшные детали, перечисленные премьер-министром: мать убита кочергой, отец зарезан кухонным секачом.
Времени на разговоры больше не было, ибо сестра Дженнингс открыла дверь и уставилась на меня своими колючими глазками.
– Я сейчас впущу вас внутрь, – сказала она, воздев указательный палец. – Но не вздумайте огорчить девчушку, иначе я…
– О, прочь с дороги! – не выдержал я и обошел ее. Она хотела возмутиться, в глазах ее полыхнула злость, но я тотчас захлопнул дверь и задвинул щеколду.
1889 год, Эдинбург. Большое семейство устраивает спиритический сеанс — популярную забаву викторианской эпохи. Провести его приглашают гадалку по имени мадам Катерина. Но наутро после сеанса все приглашённые оказываются мертвы — за исключением Катерины. Гадалке грозит казнь за убийство шестерых, но она клянётся, что невиновна. Распутать это загадочное дело предстоит двум инспекторам шотландской полиции — Девятипалому Макгрею, известному своей кипучей натурой и любовью к оккультным наукам, и Иэну Фрею, чопорному денди с отличными дедуктивными способностями.
Книгу составляют документальные очерки о замечательных людях милиции Москвы и Подмосковья, удостоенных ордена Красной Звезды за мужество и отвагу в борьбе с преступностью. Для широкого круга читателей.
В гостинице сначала происходит убийство, затем — похищение вдовы убитого. Все переплетается и запутывается. Даже те, кто изначально совершил преступление, теперь не могут понять, кто же на самом деле «дергает за ниточки» и понуждает всех сцепиться в схватке за обладание алмазным гарнитуром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой всю свою сознательную жизнь занимался опасной работой. И уживаются в нем два человека — мирный Леха Синицын и не совсем мирный Чума. У него прекрасная семья и замечательные друзья, готовые ради него погрузиться в самые рискованные авантюры, которые не заставят себя ждать. Читатель, уставший от обыденности и тусклой повседневности, имеет отличную возможность оказаться внутри самого настоящего героического и безумного действа, с массой событий, героев, экзотических декораций тропического острова в Индийском океане и не менее рискованных похождений героя в родных пенатах.
Книга «Оправданные» включает три фантастические философские повести; «Рожденные от Бога», «… и неся крест свой», «Купленные дорогою ценою». В первой повести в фантастической форме описывается проект Бога относительно Вселенной, человечества, смены рас, шестой расе. Главные герои проходят через испытание смертью и испытание жизнью и заканчиваются поиском Гипербореи.В двух следующих повестях выдвигаются гипотезы, связанные с причиной аварий, подобных Чернобыльской, природой тунгусского метеорита и назначением Соловецких лабиринтов.
Синопсис сценария. Психологический и политический триллер. Захватывающее повествование о слиянии банковских кругов, криминала, политиков и борьбе главных героев с ними.