Танец саламандры - [49]

Карн вдруг встал, бросил косой взгляд в окна – стемнело уже порядком, – и загадочно улыбнулся.

– Катари, не сспускай сссегодня глаз ссс неба…

Принц засобирался и быстро меня покинул. Следом пожаловал Идин, убрал остатки ужина и тоже удалился, пожелав мне приятных сновидений.

Последние слова Мега меня насторожили. Неужели Киряко пробудится и извергнет лаву на острова? Помотала головой, разгоняя бредовые, а, может, и не совсем мысли, и направилась в купальню, смыть груз дня с плеч.

Пронежилась в тёплой воде я долго, даже подремала немного забывшись, а как опомнилась, вылезла, накинула на голое тело тёплый бархатный халат и вышла в спальню. К моему глубочайшему разочарованию Тьера опять в спальне не наблюдалось. Тогда я уселась в плетёное кресло у окон и принялась следить за плывущими по мрачному небосводу облаками. Сегодня их насчитывалось много, облака практически заполонили небо, яблоко луны со звёздами проглядывали редко.

Я смотрела туда, где во тьме ночи скрывался Киряко, но тот никак не пробуждался, лишь редкие слабые подземные толчки, разбегающиеся по разные стороны волнами, свидетельствовали об упомянутой принцем Карном активности вулкана. Мои веки начали смежаться, когда я наконец заметила то, что имел ввиду принц – в небесах парила огромная птица. И та, периодически ныряя за серые облака, будто скрывалась от посторонних взоров, летела к нашему замку.

Огромная, чёрная–желтая, с метровыми кожистыми крыльями, больше похожая на дракона, она спикировала и зависла перед моими окнами. Чёрные острые глаза вперились в маленькую меня, сидящую в оцепенении супротив.

Я дышала через раз, наблюдая за небесной тварью.

А птица, наигравшись в гляделки, приземлилась на перила узкого балкона, в следующую секунду вместо неё уже стоял… Нэрт.

Принц Тьер, собственной наглой персоной в облике человека.

Моргнув, я справилась с охватившим меня страхом и кинулась отворять стеклянную дверцу балкона. Нэрт вломился внутрь покоев, стиснул меня в крепких объятьях, жадно впился губы.

– К-как такое возможно, – дрожа пролепетала меж поцелуев в его холодных объятиях.

Оторвавшись на миг от моих губ, Тьер просипел:

– Позже объясню… а сейчас, согрей меня. Без тебя очень холодно.

Больше саламандр не сказал ни слова, подхватил на руки, и мы упали на постель.

Нэрт мигом избавил меня от халата, просто разорвал, и с себя не забыл скинуть одежду. Не прошло и пары минут, как он оказался во мне, задвигался быстро, яростно, а я извивалась под ним, кусала губы, сжимала напряженные плечи, руки, в моменты острого наслаждения беспощадно царапала его кожу. Если можно ему, значит можно и мне.

Достигла пика я скоро, первой, сжалась вся, зажмурилась, протяжно застонав в голос, а Тьер замер, сопел сверху, по–любому рассматривал и получал удовольствия не меньше моего. Не дав мне отойти от первого кайфа, перевернул на живот, приподнял за бедра, поставив на четвереньки, и вошёл сзади. Стиснул талию, в порыве оттянул назад мои волосы и зарычал, подобно дикому зверю. И поза соответствовала звериной, что добавляло пикантности.

– Нэрррт..! Я… – простонала изнемогая, на грани ускользающего от услады сознания. Если б принц меня не поддерживал, давно упала. Боже, какой–то дикий секс.

Уловив мой стон, Тьер понятливо ускорился и наконец с содроганием излился в меня. Проявившиеся когти чуть поранили бедра, но боль не шла в счёт удовольствию от разрядки. Мы свались на бок, саламандр обнял со спины, так, будто меня сейчас отнимут, а он нисколечко этого не желал.

– Я не… исчезну…– прохрипела, прижимаясь к нему теснее, нежась в крепких объятиях и наслаждаясь его присутствием.

– Знаю, – Нэрт положил горячую ладонь на мой живот, поцеловал в плечо, – но ничего не могу с собой поделать. Это инстинкт. Это страх потери. Никогда не думал, что буду испытывать нечто подобное. Вдали от тебя становится сразу холодно. Невыносимо.

Всё это принц шептал меж поцелуями, покрывая ими мою шею и ключицу, жадными прикосновениями сминал бедра и талию. Я чувствовала всё, и мне нравилось это, но… но в груди заворочалась грусть. В принце говорила потребность тепла, не могли слова исходить из сердца. Не знаю, может, мне так кажется, поскольку боюсь поверить в его искренность?

Заметив перемену настроения, Тьер поинтересовался, в чём дело. Но истинную причину я не назвала.

– Скучаю по своим близким, – в принципе не солгала, очень скучала.

– Кто у тебя там остался? – почему–то голос Нэрта звучал напряжённо.

– Мама со старшим братом. Отец был археологом, он погиб во время раскопок, нелепая случайность, – усмехнулась горько, воскресив в памяти счастливые деньки, уикенды, и к глазам подступили слёзы. Я никогда ни с кем не обсуждала свою прежнюю жизнь, предпочитая хранить всё в себе, а брат с мамой не лезли, считая, что сама заведу разговор, когда созрею.

– Археолог? Каких раскопок? – саламандр заметно расслабился, будто ожидал иного ответа.

– Тебе правда интересна моя Земная жизнь? – справившись со слезами, я полуобернулась на Нэрта.

– Почему нет? Мне интересно всё, что связано с тобой, – подмигнул, а затем повернул меня лицом к себе. Теперь мы лежали супротив, укрытые лёгким одеялом, и смотрели друг другу в глаза. – Я ощущаю твои эмоции, скоро и ты «услышишь» мои. Расскажи мне о своём мире, Анна.