Танец с Дьяволом - [26]

Нужно вырваться отсюда, прежде чем он снова сорвется. Почему эта буря не прекращается?

В коридоре зажегся свет, на время ослепив его.

Зарек нахмурился. Зачем Астрид свет, если она слепа?

Он слышал, как она топает по коридору, направляясь в комнату. Одна часть его хотела присоединиться к ней, поговорить. Но он никогда не умел поддерживать непринужденную беседу.

Зарек не знал, как это делается. Никто никогда не интересовался его словами.

Поэтому он держал все в себе, и это вполне его устраивало.

— Саша?

Звук ее мелодичного голоса пронзил Зарека, словно осколок стекла.

— Сиди тут, пока я не разожгу камин.

Мужчина почти поднялся, чтобы помочь, но силой удержал себя на месте. Дни, когда он был слугой, давно прошли. Если ей хочется огня, она с таким же успехом может зажечь его сама, как и он.

Конечно, у него было зрение, а руки загрубели от тяжелой работы. Ее же были мягкими. Нежными.

Хрупкие руки, способные утешать…

Не успев осознать этого, Зарек пошел в комнату.

Он обнаружил Астрид на коленях у камина. Она пыталась засунуть новые дрова на стальную решетку. Девушка с усилием толкала их, пытаясь не обжечься в процессе.

Зарек отстранил ее, не сказав ни слова.

Она вздрогнула от испуга.

— Убирайся с моего пути, — прорычал Зарек.

— Я не стояла у тебя на пути. Ты сам влез.

Когда девушка не двинулась, он поднял ее на руки и усадил в темно-зеленое кресло.

— Что ты делаешь? — ошеломленно спросила Астрид.

— Ничего, — Зарек вернулся к камину и зажег огонь. — Не могу поверить, что, имея столько денег, ты не можешь нанять кого-то, кто мог бы помочь тебе.

— Мне не нужна помощь.

Ее слова заставили его замереть.

— Разве нет? Как ты управляешься со всем одна?

— Я просто это делаю. Ненавижу, когда ко мне относятся так, словно я беспомощна. Так уж случилось, что я способна жить так же, как и все остальные.

— Поздравляю, принцесса.

Несмотря на свои слова, Зарек ощутил еще одну волну уважения к ней. В мире, где он рос, женщины не делали ничего сами. Они покупали таких, как он, чтобы все их причуды исполнялись.

— Почему ты все время называешь меня принцессой?

— Потому что ты такая и есть. Бесценное сокровище своих родителей.

Девушка нахмурилась.

— С чего ты так решил?

— Я это нюхом чую. Ты одна из тех, кому никогда в жизни не приходилось волноваться о чем-либо. Ты получала все, чего хотела.

— Не все.

— Нет? Чего же тебе не хватает?

— Зрения.

Ее звенящие слова заставили его умолкнуть.

— Да, слепым быть хреново.

— Откуда ты знаешь?

— Плавали — знаем…

Глава 6

— Ты был слеп? — спросила Астрид.

Зарек не ответил. Он поверить не мог, что позволил этим словам выскользнуть. Об этом он никогда ни с кем не говорил, даже с Джессом. Только Ашерон знал секрет Темного Охотника и, слава богам, хранил его в тайне.

Не желая сегодня возвращаться в прошлое и ощущать боль, поджидающую его там, Зарек вышел из комнаты и вернулся к себе, где закрыл дверь, чтобы переждать снежную бурю в одиночестве.

По крайней мере, так не нужно было волноваться о том, что кто-то может предать или причинить боль.

Но, пока он сидел в кресле, не призраки прошлого преследовали его. Это был аромат роз, дерева и чистые светло-голубые глаза девушки.

Подушечки пальцев хранили ощущение холодной нежной щеки. Ее влажных спутанных волос, обрамляющих женственные манящие черты.

Женщина, которая не пугалась его прикосновений и не кривилась от отвращения. Она была потрясающей и удивительной. Если бы он был кем-то другим — то, возможно, вернулся бы в комнату, где она сидела с волком, и рассмешил ее. Но Зарек не знал, как это делается. Он мог распознать юмор, еще лучше дело обстояло с иронией, но шутить, вызывая улыбки других, не умел. Особенно, в случае с женщинами.

Никогда раньше его это не беспокоило.

Сегодня все изменилось.

— Ты вынесла приговор?

Раздавшийся в голове голос Артемиды заставил Астрид вздрогнуть. С тех пор, как Зарека принесли к ней, богиня каждую ночь доставала девушку одним и тем же вопросом — снова и снова, пока та не начинала чувствовать себя Жанной Д’Арк, которую преследуют голоса.

— Еще нет, Арти. Он только что проснулся.

— Почему ты так копаешься? Пока он жив, Ашерон находится на грани, а я определенно ненавижу, когда он волнуется. Осуди его уже, в конце концов.

— Почему ты так хочешь смерти Зарека?

Повисла тишина. Сначала Астрид подумала, что Артемида покинула ее, поэтому удивилась, услышав ответ:

— Ашерон не любит, когда кто-то страдает. Особенно, если это его Темный Охотник. Пока живет Зарек, Ашерону плохо, а я, чтобы он там себе не думал, не хочу, чтобы ему было больно.

Астрид и понятия не имела, что Артемида может произнести подобные слова. Никто не сказал бы, что она способна на доброту, сострадание или готова думать о ком-то, кроме себя самой.

— Ты любишь Ашерона?

Ответ Артемиды прозвучал резко:

— Ашерон — не твоя забота. Только Зарек. И я клянусь, что если Ашерон из-за всего этого станет относиться ко мне хоть чуточку хуже, ты очень об этом пожалеешь.

Враждебный угрожающий тон заставил Астрид напрячься. Чтобы причинить ей боль, одной Артемиды будет явно недостаточно и, если богиня хочет драки, лучше бы ей основательно приготовиться. Возможно, ее работа больше не приносит удовольствия, но Астрид серьезно к ней относится и никто, особенно Артемида, не сможет угрозами добиться преждевременного вердикта.