Танец мельника - [119]

К тому времени Валентин будет жить совсем рядом, и лишь от его предприимчивости и сообразительности будет зависеть, сможет ли он развить предприятие до соответствующих масштабов. Постепенное лишение его денежных ассигнований станет стимулом для его усердия, но, разумеется, пока что не нужно ему об этом говорить. В результате немногочисленных бесед с Кьюби, Джордж пришел к выводу, что она в противовес братьям обладает сильным характером, и ее влияние вкупе с владением собственностью и ответственностью поможет отрезвить Валентина и поставит его в то положение, какое он должен занимать по праву.

Тем временем Джордж пытался посмотреть на сумасбродные выходки сына под другим углом, решив по возможности сохранять с ним хорошие отношения, чтобы, когда придет время объявить о его планах, можно было сделать это в дружеской манере, как предложение щедрой награды любящего отца, а не холодный и расчетливый приказ.

Джордж подумывал обсудить это с Харриет, но решил, что это ни к чему не приведет. В прежние времена он непременно бы всё рассказал Элизабет, но новый брак был пусть и не таким бурным, но и не таким доверительным.

Перед лицом Элизабет Джордж был совершенно беззащитен. А кроме того, реакцию Харриет совершенно невозможно предсказать. И только начнешь догадываться, как она уже переменит мнение.

Да еще и ее растущая близость с Валентином делала ее суждения предвзятыми.

Он расскажет ей накануне объявления о помолвке.

Джордж еще не строил планов относительно малышки Урсулы, только что отпраздновавшей тринадцатилетие, но пару раз, мысленно перебирая список титулованных или состоятельных родителей с сыновьями подходящего возраста, не мог не поразмышлять о возможностях. Урсула была светом его очей, хотя иногда он желал, чтобы она была чуть красивее. Если Валентин ничуть не напоминал Уорлегганов, то Урсула, казалось, была похожа на всё семейство сразу. У нее было сильное и крепкое тело, легкая сутулость, крупные черты лица и широкие ладони. Двигалась она несколько замедленно, но ее глаза, небольшие и круглые, как полированные орехи, были проницательными и смышлеными. Бабушка ее избаловала, ни в чем не отказывая, да и отец почти ни в чем, он видел в ней собственную плоть и кровь — а обстоятельства помешали ему смотреть подобным образом и на Валентина.

Вполне естественно, что она развивалась не по годам быстро. Харриет всё откладывала более близкое с ней знакомство, и изначальное предубеждение со стороны Урсулы против мачехи быстро усилилось. Джорджу было весьма прискорбно это видеть, он хотел, чтобы все в Кардью полюбили его новую жену и понимали цели ее усилий. Хотя, на самом деле, в силу кровного родства и инстинктивно он почти всегда принимал сторону Урсулы в мелких размолвках. Но всё же считал, что будет куда лучше, если они придут ко взаимопониманию, и в конце концов, то, что животные Харриет обожают Урсулу (как и она их), откроет путь к примирению.

Но больше всего его восхищало, насколько хорошо девочка умеет считать. В семь лет она открыла для кукол кондитерскую и вела их счета крупным детским почерком, записывая, сколько каждая кукла потратила за неделю. В двенадцать Джордж подарил ей модель оловянной шахты, собранную покалеченным шахтером с Уил-Спинстер. Ее установили на трехфутовых стойках в игровой комнате, модель полностью действовала, правда насос, откачивающий воду, приходилось заводить вручную рукояткой. Под землей находились маленькие шахтеры, склонившиеся в тоннелях и пещерах, наверху — водяные колеса и оловодробилки, там были лотки для промывки, воздуховоды и даже имитация угля. Через несколько месяцев Джордж с удовольствием обнаружил, что Урсула открыла счетную книгу и ведет вполне правдоподобные счета, заключает сделки с шахтерами и выплачивает дивиденды.

Урсула обиделась, что Харриет отказалась стать акционером.

— Ее нужно отправить в школу, Джордж, — сказала как-то Харриет, когда они вышли из детской. — Я терпеть не могу тех жеманностей, которые почитают за стандарты в этих школах для юных леди, Боже упаси, но ей нужна компания сверстников, больше конкуренции и некоторая легкомысленность, приходящая от общения с ветреными девушками. Да и поверхностное знание французского ей не повредит. Но самое главное — ей нужно выходить.

— Она часто выходит, — упрямо возразил Джордж. — И у нее есть пара подруг. Не думаю, что будет лучше, если она начнет общаться с дочерями торговцев.

— Отправь ее в заведение миссис Хемпл, — сказала Харриет. — В прошлом июле она открыла превосходную школу в Труро. Вряд ли знакомство с девушками, которых Урсула там встретит, пойдет ей во вред.

С точки зрения Харриет, Урсулу нужно было полностью избавить от собственной личности. Не считая верховой езды, которой она занималась часто, но без особых успехов, она не любила ни одно из веселых и бесполезных занятий, свойственных тринадцатилетним девочкам. Харриет однажды даже испытывала искушение язвительно предложить Джорджу подходящего для Урсулы жениха — дородного, потеющего очкарика по имени Конан Уитворт, но промолчала из опасений за собственный брак.