Танец мельника - [118]

— Я никогда не был пиратом, — возразил Стивен, — даже и не собирался, и ты прекрасно это знаешь. Приватир, невежда ты мелкий, это совсем другое, я уже сто раз тебе объяснял. Они получают каперский патент. И вполне легально занимаются этим в военное время. Дерутся с врагом, но только по частной инициативе. Вот почему я так стремлюсь снова выйти в море, пока еще не кончилась война. — Он стукнул по столу, подзывая Эмму. — Нет, я тоже не любитель черных масок, не больше тебя, Пол, хотя готов воспользоваться шансом и кулаками пробить себе путь в жизни. И у меня хватает шрамов, чтобы это доказать! Правда, у моих соперников их поболе.

— Как у того моряка из рекрутеров, — ответил Пол.

— Ага, как у него.

— И у Бена Картера.

— Ладно, хватит об этом, — буркнул Стивен. — Пока что. Если не возражаешь.

Пол вернулся к столу, но не сел.

— И всё же...

— Что?

— Мне безумно хочется знать, как из брайтонского дилижанса исчезли деньги. Если это просто или достаточно разумно, или не слишком рискованно... Я бы испытал удачу.

— Ты никогда этого не выяснишь, — ответил Стивен, — это всё сказочки! Никто не узнает, как это произошло.

— Я в этом не уверен, — сказал Джереми.

Оба уставились на него.

— Ты о чем?

— Эти кареты, Пол. Те же самые, что ездят и по Корнуоллу. У всех по два кучера?

— Да. А иногда еще и охранник. Когда они перевозят деньги, то обычно едет охранник.

— А сколько внутри пассажиров?

— Четыре, а не шесть. Наши дороги недостаточно широки.

— Карета вроде той, что едет из Плимута? На которой вы ехали после драки с рекрутерами?

— Да. Они все примерно одинаковые по размеру. Два кучера, четверка лошадей, иногда охранник, четыре пассажира внутри и восемь снаружи.

— Ясно.

Они замолчали в ожидании.

— Я так и не понял, о чем ты говорил, — сказал Стивен. — В чем ты не уверен?

— В том, что не знаю, как это произошло.

— Говори!

— Что ж, — продолжил Джереми, — разумеется, я не могу сказать наверняка. О том, как это случилось, да и никто не скажет. Вероятно, никогда. Но кажется, я знаю, как это могло произойти. Думаю, я догадался, как это можно сделать.

Глава шестая

Отношения сэра Джорджа с сыном во время долгих рождественских каникул становились всё более напряженными. Валентин был общительным молодым человеком, не любившим одиночество, а раз Кардью превышал размерами дома большинства его друзей, он решил, что проще приглашать их к себе, чем ходить по гостям.

И потому не проходило ни дня, чтобы за ужином не присутствовали какие-нибудь юнцы или девицы, они поглощали съестные припасы Джорджа, жгли его свечи и уголь до самой ночи. Иногда они танцевали под аккомпанемент местного скрипача, живущего неподалеку от Перранарвортала, иногда играли в нарды, а иногда — и в более шумные игры. Джордж счел бы более подобающим, если бы гости были детьми из благородных семейств центрального и западного Корнуолла, а не выходцами из семей местных сквайров, не особенно знатных или состоятельных. Джордж знал, что от них скорее получишь просьбу, чем с какой-либо просьбой обратишься.

После отвратительной сцены в Кардью в ночь танца мельника, когда Валентин забрался на лучший стол прямо в сапогах, до конца каникул Джордж ввел в доме карантин. Весь тот прием был возмутительным, ему нужно было положить конец задолго до того, как всё вышло из-под контроля. К сожалению, во время этих каникул Валентин обрел стойкого союзника в лице Харриет. Они вместе охотились, а когда становилось слишком темно, чтобы заметить лису, приводили в дом шумную и грязную молодежь и превращали ночь в день. Она также защищала Валентина в разговорах с Джорджем и одалживала пасынку деньги, когда он просил. Всё это весьма раздражало Джорджа. А порой даже вызывало уколы ревности.

Он собирался рассказать Валентину о планах, которые строил по поводу его будущего, но подходящий случай никак не предоставлялся. Все три вечера накануне отъезда в Кембридж Валентин для разнообразия сам ушел с визитами и возвращался очень поздно. И хотя тактичность в подобных делах не была характерна для Джорджа, он всё же не стал вызывать сына в кабинет, чтобы объявить о планах по его женитьбе тем же образом, как сообщал об изменении суммы месячного содержания. Идеальное время было бы после обеда, лучше в отсутствие Харриет, с бокалом умиротворяющего портвейна.

Не то чтобы Джордж полагал, что Валентина нужно умиротворить, чтобы он принял этот план — Кьюби, как не уставал повторять майор Тревэнион, была хорошенькой, здоровой, юной, податливой и хорошо воспитанной, а также принадлежала к одной из старейших и самых выдающихся семей графства. Они поселятся в единственном современном замке Корнуолла, в окружении пятисот акров парка и сельских угодий, спускающихся к морю. Джордж больше интересовался акционерными обществами и дисконтами на векселя, но даже его Каэрхейс потряс с первого взгляда. Когда появлялись пролески и свежие березовые листья, он становился похожим на сказку. Ни один юноша, находясь в здравом уме, не станет раздумывать ни минуты.

Вероятно, это обойдется дороже, чем в первоначальном соглашении, потому что молодой паре понадобятся деньги на жизнь. Но Джордж и об этом подумал. По совету сэра Кристофера Хокинса и при поддержке своего партнера по банку сэра Хамфри Уильяма он начал заниматься относительно новой отраслью — добычей глины для производства фарфора неподалеку от Сент-Денниса и Карлоггаса. Через два-три года, если всё пойдет гладко, он получит контроль над одной из работающих там компаний и поставит во главе Валентина.