Танец Искры - [2]
Опытные воины кружились, рубили, парировали, наносили ответные удары и протыкали противника насквозь в невообразимом боевом танце секиры, склоняя судьбу сражения в благоприятную для искр сторону.
Молодые искры стояли на задних позициях, спрятавшись под сложенными крыльями, и в бой не вступали. Тонкая, не окрепшая годами, мембрана их защиты иногда не выдерживала, и град остроконечных игл постепенно пробивал полупрозрачную оболочку, добираясь до живой плоти, и забирал огонек жизни. Ничего другого им не оставалось, только молиться. Чтобы взлететь, им нужно было раскрыть крылья, а, значит, подставить тело под удар стрел, которые продолжали сыпаться и сыпаться. Да и куда лететь? Вокруг чужая территория, место, где обитают враги, уцелеть можно только будучи вместе.
На стороне араханов и ос было численное превосходство, на стороне искр — сила и напор. Сражались отчаянно и решительно.
Ситуацию портили арканщики. В руках мелькали тонкие почти прозрачные нити с большой петлей на конце, мощные тела заканчивались тремя парами лап, передние были покрыты острыми пластинами и служили араханам вместо клинков.
Они зашли с тыла, где, словно не вылупившиеся гусеницы, ждали посвященные. Атака пауков больше походила на охоту — арканы по спирали вспарывали воздух и набрасывались на жертву. Едва уловимое мерцание и очередная искра захвачена в путы.
Повредить прочную мембрану их крыльев нитью паука невозможно, но это не мешало им захватывать пленных. Помимо трофеев, араханы были не против полакомиться молодым мясом.
Секира легко перерубала прочный материал аркана, но для этого следовало раскрыть защиту из крыльев, чего и ждали от неопытных посвященных араханы.
Сосед Фиолы слева попался в петлю и решил перерубить путы с помощью своего оружия. Он приоткрыл крылья тоненькой полосой и быстро освободился от давящей силы нити. Второй аркан воспользовался прорехой в защите и упал на шею юноши, легко отделив голову. У тхеновцев сегодня собирался неплохой улов к ужину.
К ногам Фиолы подкатилась голова убитого. В его глазах угасала радуга цвета, быстро и неуловимо.
Сквозь полупрозрачную завесу крыльев Фиола, затаив дыхание, наблюдала за мельканием со всех сторон смертельных пут. Пока ей удавалось уловить мельчайшее движение воздуха или заметить серебристый отблеск прозрачной нити в свете солнечных лучей и увернуться от ненасытной петли.
Фиола видела, как падали друзья, сраженные опасными ловушками арканов или мощными стрелами. Отчаяние от своей бесполезности и беспомощности толкнули ее на опасный и безрассудный поступок.
Искра присела к земле и резким винтовым прыжком взмыла вверх, где на секунду застыла в воздухе и широко раскрыла крылья, словно распустившийся цветок жизни.
Этого мгновения хватило, чтобы отвлечь стрелков и арканщиков на столь мнимо-легкую цель. Лучи солнца, пройдя сквозь призму полупрозрачных узоров на крыльях, ослепили противника и дали Фиоле шанс взлететь выше. Крылья искр не предназначены для долгих полетов, скорее это средство защиты, но молодые и тонкие перепонки вполне годились для небольших перелетов. Она рывками удалялась от поверхности земли, туда, где смертельные стрелы и арканы врага не могли дотянуться. С высоты Фиола увидела, что ее поступок, отвлекший противника, дал возможность старшим воинам ее клана прорвать оборону врага. Остаток боевого танца закончился через несколько быстрых взмахов крыльев.
Остатки поверженного противника спасались бегством в зеленой чаще листвы. Они исчезали, словно капли воды, просочившиеся сквозь песок.
Фиола улыбалась, ведь это был ее первый выигранный бой. Тело наполнила пьянящая легкость, а в сердце плясала радость.
После нападения, искры хоронили тела погибших, которых не успели растащить тхеновские шакалы. Воины бились до последнего за каждую даже угасшую искру, не многих удалось вернуть к вратам священного сада Асикага. Даже после битвы за живых, пришлось повоевать за мертвых.
Для погребения молодые сложили пласт из сухих веток и уложили на них угасших искр. На груди у каждого погибшего лежал цветок Глицинии, давший когда-то им Жизнь, пусть и короткую, словно блик света. Лепестки бутонов свернулись в комок и сморщились от утраты.
Посвященные, закончив приготовления, отошли в сторону, уступив дорогу старейшинам для проведения прощального ритуала. Мастера секиры несли в руках лучины света, по одному для каждого погибшего.
Вздрогнули девять языков пламени, схватились за ветки и с треском поползли дальше. Старейшины запели песню угасания искры. Их мощные голоса гулом проносились по поляне, заставляя затихнуть все живое вокруг. Лишь дерево Жизни склонило свои гибкие ветви к земле и гудело от скорби в унисон песне. Ее глицинии трепыхали лепесточками, словно крылья бабочки. Они срывались и летели к костру, чье красно-желтое пламя уже устремилось ввысь. Разноцветье лепестков кружило вокруг огня, который разгорелся до предела и, сложившись в форме купола, пытался дотянуться до неба.
Старейшины завертелись в танце секиры, провожая угасшие жизни в дальний путь.
Шаг. Поворот. Взмах крыла…
С отточенной годами легкостью они поднимались по спирали к пику костра. Их крылья накалились от пламени до ярко красного цвета. Гул песни нарастал и ускорялся. В небе старейшины закружились в бешеном ритме, словно многочисленные искры костра. Они вспыхивали взмахом крыльев и снова уносились в вихре танца, пока не добрались до предельной точки пламени. На миг старейшины остановились в воздухе, широко раскрыв крылья.
Что будет, если обидеть дочь лешего? Заблудишься. И спрей от комаров не поможет, когда обиженная женщина начнет мстить. Мир перевернется. Встретишь лихо, привидение, русалку, набьешь шишек и попадешь в массу неприятностей, угрожающих твоей жизни. Лишь настоящих мужчин, как Константин, не сломят такие мелочи, и он ринется войной против многотысячной армии нечисти на болото спасать… кого бы вы думали? Конечно, ту самую лесовку. Ему придется сразиться с гигантскими боевыми пиявками, жабомоном и беспощадными кикиморами.
Тайно от петербуржцев действуют неведомые силы, не поддающиеся стандартным объяснениям. Обычная девушка, живущая самой обычной жизнью, сталкивается с отвратительными чудовищами, слитыми с большинством людей в уродливом невидимом симбиозе. Ее затягивает в древнее противостояние между силами света и тьмы. Над миром нависает смертельная угроза, баланс между добром и злом нарушен. Грядет страшная война. Жуткие чудовища, скрывающиеся среди нас, вырвутся на свободу, и только белым инфлурам под силу их остановить.
Мир будущего жесток и опасен, его населяют кровожадные монстры, некогда расплодившиеся по Земле. Человечеству удалось выжить лишь в закрытых городах, защищенных от внешнего мира массивными стенами. Горизонт — один из таких городов. Им правят мафиозные группировки, именующие себя клубами. И когда между этими клубами разгорается вражда, она неизбежно скажется на многих жизнях, одни обрывая, а другие изменяя навсегда.
Отдаленное будущее…Добро пожаловать В АД!Здесь богатые и знаменитые живут за неприступными стенами таинственного Города, — а остальные выживают на собственный страх и риск. Здесь ЖЕНЩИНЕ приходится быть ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ, СМЕЛЕЕ и БЕЗЖАЛОСТНЕЕ МУЖЧИН! Здесь наемница Пэрриш Плессис заключает опасный договор с одним из «королей» мафии, связанным с убийством знаменитой телезвезды Города.Она еще не знает, КАКИМИ будут иные из условий этого ДОГОВОРА. Зато она знает, что за стенами выживают лишь те, кто не боится УБИВАТЬ…
Рассказ изначально писался к миру Дмитрия Глуховского «Метро 2033». Мир будущего. 20 лет после ядерной катастрофы. Выжившие люди живут в глубоких бункерах и метро. По поверхности, зараженной радиацией, бродят самые разнообразные мутанты. Автор представляет свою версию появления быстрых мутаций у животных. Данная версия рассказа отвязана от мира «Метро» и является самостоятельным произведением.
Это — игрушечный боевик. Попытка понять и описать то, что чувствуют и как живут те фигурки на наших мониторах, с которыми мы играем в «стрелялки»… Мы привыкли делить мир на своих разведчиков и чужих шпионов. А если они все свои?
Нечасто корифей американской фантастики Роберт Хайнлайн заглядывал на территорию смежных жанров — и тем ценнее редкие фэнтези-эксперименты, собранные в данном томе: повесть «Магия, инкорпорейтед» и роман «Дорога Доблести». В самом начале своей писательской карьеры Хайнлайн показал нам мир, вся экономика которого основана на промышленной магии, а через двадцать с лишним лет пригласил заглянуть в «такое местечко, где нет ни смога, ни проблем с парковкой, ни демографического взрыва, ни холодной войны, ни водородных бомб, ни телерекламы», — и там пройти по Дороге Доблести.