Танец Арлекина - [152]
Умбекка с колоссальным трудом взяла себя в руки. И промолчала.
— Старик, ты сказал, что у тебя есть какое-то предложение к моей тетке, — сказала Эла. — Говори, какое. Объясни, зачем ты пришел к нам.
Вольверон обернулся к Эле. И капюшон его плаща откинулся и обнажил голову, обезображенную, страшную. Эла закрыла глаза от боли.
Но тут же открыла.
Старик поклонился ей.
— Миледи Элабет, — негромко проговорил он. — Я явился сюда не для того, что мучить и терзать вашу тетушку. Пришел я и не для того, чтобы между нею и мной наконец состоялось примирение. То есть я бы мог предложить ей мир, но знаю, что она отвергла бы мое предложение. Дело мое можно изложить в нескольких словах Синемундирники арестовали мою возлюбленную дочь, подозревая её в причастности к тому, что случилось прошлой ночью. Командор, действуя во имя справедливости, уже отдал приказ о её казни. Вместе с ней должны казнить пятерых детей Короса. На закате их всех должны повесить.
Эла выдохнула:
— Повесить?
— Повесить? — подхватила Нирри.
— Судьба, — фыркнула Умбекка, — которой бы следовало давно ожидать тому, у кого есть глаза.
Толстуха уже вполне совладала с собой. Чтобы Эла взяла над ней верх? Не бывать этому! Умбекка со злорадством думала о том, какое будущее ждет племянницу. Оливиан избавится от нее! В Агондоне имелись особые больницы. Очень особые больницы. Умбекка облизнула губы. Это почти то же самое, как если бы Элу повесили. В конце концов, Эла ничем не лучше, чем гадкая дочка этого мерзкого…
— Тетя, помолчите, — потребовала Эла.
— Нет, племянница, я молчать не собираюсь! Чтобы я это все выслушивала? Нет! Так… Шлюха должна быть повешена. А от меня чего ты хочешь, слепец? Чтобы я пошла к командору и попросила его, чтобы он пощадил никчемную жизнь твоей дочери?
Умбекка злорадно расхохоталась.
— Умбекка, я уже сказал, что не жду от тебя милости, — спокойно сказал Вольверон. — Я действительно не жду. Ты сказала, что я обманул твое священное доверие. С тех пор ты не можешь смотреть на меня без отвращения.
Я сказал, что пришел взывать к тебе, но воззвать я хочу не к твоей любви. Я хочу воззвать к твоей ненависти. Я добровольно предлагаю тебе свершить отмщение, которого ты так долго жаждала.
Командор, хотя речь идет о судьбе моей дочери, со мной говорить не станет. Меня гонят от ворот проповедницкой. Умбекка, но он выслушает тебя. Пойди к нему, молю тебя, и скажи, что во всем виноват я, что синемундирники могут свалить на меня вину за все, что произошло.
Милая Умбекка! Милая, глупая женщина! Теперь ты понимаешь, о чем я прошу тебя? Видишь, что я тебе предлагаю? Я стар. Я прожил слишком долго, но пока мог видеть, повидал очень многое. Только пусть моя любимая дочь останется в живых, а моя жизнь пусть тогда разлетается пылью по ветру. Я вручаю её судьбу в твои руки, Умбекка. Развей пепел по ветру!
Говоря, старик опустился на колени перед толстухой, держась за посох. Умбекка, однако, не была тронута этой страстной речью. Она равнодушно смотрела на старика. Когда тот умолк, на губах Умбекки мелькнула усмешка, но она тут же сурово сжала губы. И отступила на пару шагов. Ее отказ прозвучал жестко и брезгливо:
— Злобный, похотливый ваган! Неужели ты надеешься, что я исполню твою просьбу? Твоя просьба ужасна! Она мерзка! Ты забываешь, Сайлас, что я посвятила свою жизнь, как некогда ты, богу Агонису. То, что ты собираешься развеять по ветру, — это истина, сама истина! И ради чего? Ради испорченной девчонки?
— Хватит, тетя! Довольно!
Эла молчала и слушала слишком долго. Теперь же она не выдержала и закричала.
Умбекка в испуге обернулась к племяннице
Старик, утратив выдержку, рыдал, упав ничком на пол. Эла подошла к нему, подняла, обняла. Стала целовать его изуродованное лицо, гладить волосы, щеки, нежно коснулась кончиками пальцев покрытых жуткими рубцами глазниц. Рубцы набухли от несуществующих слез.
Умбекка, не веря своим глазам, в отвращении взирала на эту сцену. Она думала о том, что, наверное, одежда старика просто-таки кишит вшами и блохами, о том, какие отвратительные прыщи у него на лице и руках, о мерзком запахе, исходившем от старого негодяя. Она любила его, она его превозносила, а он убежал, и стал жить в пещере, словно зверь, и валялся там со своей шлюхой, предаваясь похоти. Подойди он сейчас к ней хоть на шаг ближе, она бы завопила. Схватила бы из камина кочергу и ударила бы его.
Эла медленно отстранилась. Когда она вновь заговорила, голос её звучал спокойно и властно:
— Нирри, принеси мой плащ. И туфли.
— М-миледи?
— Племянница, что ты несешь?
— Разве не понятно, тетя? Я собираюсь выйти. Я и раньше выходила. Только на этот раз собираюсь выйти надолго. Вот и все. Нирри!
— Племянница, ты нездорова! — всполошилась Умбекка. — Ты бредишь! Прошу тебя, вернись в постель, пока не упала и не ушиблась.
— Нирри? — повторила Эла.
— Нирри! Поди прочь от шкафа! — толстуха бросилась к служанке и схватила её за руку.
— Ой! Вы что! — Нирри попятилась. Она стояла между двумя женщинами, потирая руку. Взгляд её метался от одной к другой.
— Нирри, делай то, что я тебе приказала, — ледяным голосом проговорила Эла. — Ты не забыла — твоя госпожа я. Эта женщина, которой ты с такой готовностью повинуешься, всего лишь моя тетка и компаньонка. Хотя… она оказалась ужасной компаньонкой. Каков бы ни был мой позор в глазах света, я была и остаюсь дочерью эрцгерцога. Я — леди Элабет Икзитер Ирионская, аристократка, и именно в этом качестве собираюсь навестить командора Вильдропа.
Это — мир Орокон.Мир странной красоты, странной магии и странной религии. Мир извечного противостояния богов — и жестоких войн людей, богов-врагов почитающих.Мир, в коем завершена уже — много веков как завершена! — первая эпоха, называвшаяся Расцветом, и наступила эпоха вторая — дни Искупления.Мир, судьба которого заложена в пяти таинственных Кристаллах, что взял в предвечные времена мертвый бог Орок у детей своих, — в Кристаллах Мрака, Воды, Воздуха, Огня и Земли.Мир, где начинает сбываться древнее пророчество в человеке, что отыщет и соберет воедино все пять Кристачлов, рассеянных по истерзанным войной землям Орокона...Найден уже — великой ценой! — Кристалл Мрака, Темного Бога.Время настало — для поисков Кристалла Земли, камня Силы богини Вианы.Но по-прежнему идет в мире Орокона жестокая война, по-прежнему ведутся изысканные и жестокие поединки — и по-прежнему пляшет свой танец таинственный, безумный и мудрый Арлекин и по-прежнему ждут исполнения предначертанного высокие КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА МЕЧЕЙ...
Это — мир Орокон.Мир странной красоты, странной магии и странной религии. Мир извечного противостояния богов — и жестоких войн людей, богов-врагов почитающих.Мир, в коем завершена уже — много веков как завершена! — первая эпоха, называвшаяся Расцветом, и наступила эпоха вторая — дни Искупления.Мир, судьба которого заложена в пяти таинственных Кристаллах, что взял в предвечные времена мертвый бог Орок у детей своих, — в Кристаллах Мрака, Воды, Воздуха, Огня и Земли.Мир, где начинает сбываться древнее пророчество в человеке, что отыщет и соберет воедино все пять Кристаллов, рассеянных по истерзанным войной землям Орокона...Найдены уже — великой ценой! — Кристаллы Мрака и Земли.
Айена - мир, в котором магия и технологии существуют параллельно. Иногда они действуют одновременно - и что-то может пойти не так. Например, когда один сильный, но недоученный экспериментатор перепутал трансфизические контуры, и в имперские предгорья перебросило две тысячи человек из камчатского поселка Белый Камень. Казалось бы, людям повезло - избежать смерти во время извержения вулкана и начать жизнь с нуля. В новом мире. С новыми возможностями. Только это не сказочное королевство, где карьерный путь попаданца устлан майскими розами.
Что есть наша жизнь — сон или реальность? Ответ зависит от точки зрения.
- Уважаемые дамы и господа! - голос как всегда безупречно-элегантного Станислава Григорьевича Попова чуть заметно дрожал от волнения, - - В этом году честь открытия нашего юбилейного, десятого Венского Бала в Москве предоставляется... неоднократной финалистке и победительнице международных турниров по акробатическому рок-н-роллу и спортивным бальным танцам... Екатерине Тихоновой и... Путину Владимиру Владимировичу!! Переполненный Манеж не верил своим глазам - пара не остановилась у микрофонов, а вышла в центр зала.
Кэтлин Поулсон, библиотекарь из маленького городка, никогда не мечтала стать сумасшедшей кошатницей. Но в её доме появились Оуэн и Геркулес, и она поняла, что это не игры разума — у её котов настоящие магические способности. А когда возле любимого кафе Кэтлин обнаруживают труп доброй старушки Агаты Шепард, способность Оуэна становиться невидимым и умение Геркулеса проходить через стены помогают котам отыскать ключ к разгадке. Здесь замешаны чьи-то тёмные тайны, и придётся действовать скрытно, чтобы выйти на след хладнокровного убийцы.
Основные правила выживания юной ведьмы: никогда не трогать прабабушкин гримуар. Никогда не открываться смертным. И никогда не соглашаться на фиктивную помолвку с тем, кто имеет гораздо больше сил и тайн, чем у тебя самой. Бринн нарушила все три. Теперь верховная ведьма в ярости, высшие силы грозят расправой, а тот, кого считала первым врагом, протягивает руку помощи. Но стоит ли доверять фальшивому жениху? Или она попала в умело расставленные сети того, кто рожден повелевать наивными сердцами так же легко, как и морем за своей спиной? Поддастся ли она, как обреченный корабль, следующий за волшебной песней сирен? Или откроет для себя любовь, безграничную, словно морская стихия?
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.