Танец Арлекина - [151]
Умбекка исподлобья оглядела комнату. Со времени появления капеллана тут стало гораздо уютнее. Новый синий ковер, в тон ему синие шторы — чудесно! Но сколько еще предстояло сделать! Хотя… не здесь, не в этой комнате. Вскоре она опустеет, а потом её закроют, а потом — в свое время — отдадут солдатам. Исчезнут все следы долгого пребывания здесь Умбекки. На миг Умбекке стало грустно. Она обвела взглядом окно, нишу, кровать, где спала Эла, ни о чем не подозревая. И счастье с новой силой охватило Умбекку. То было счастье победительницы, празднующей свой триумф. Эла не вставала с постели, а она, Умбекка, столько дней, столько лет отдавала себя заботам об этой неблагодарной безумной развратнице.
Конец этому!
Конец!
— Как сюда попал этот человек!
— Ой, пожалуйста, госпожа, я не виновата! Его не было, а потом, откуда ни возьмись, появился!
— Ваганское колдовство, не иначе! Мерзавец!
— Умбекка, выслушай меня. Прошу, только выслушай.
В одно мгновение радость Умбекки сменилась яростью. Она швырнула на пол вязание. Покраснев, она вскочила с дивана и встала перед Сайласом Вольвероном. В том, как они стояли друг перед другом, было что-то пугающее. Казалось, столкнулись один с другим два мира и с грохотом ударились. В балахоне с капюшоном, с посохом в руке, старик напоминал персонаж времен Расцвета, неожиданно угодивший не в свое время и в место, где никогда прежде не бывал.
Эла проснулась и зашевелилась. За окном, не переставая, лил дождь.
— Прошу вас, господин, уходите же! — умоляюще проговорила Нирри и потянула старика за рукав.
— Моя дочь! — вскричал старик. — Ее арестовали!
— Арестовали? — без тени удивления спросила Умбекка. — За то, что она ваганская шлюха, видимо? Эта девчонка — вызов для всех добропорядочных, воспитанных людей. Сайлас, и как тебе только хватило наглости явиться сюда, не пойму?!
— Я пришел поговорить с тобой, Умбекка. Я хочу тебе кое-что предложить.
— Предложить? Поговорить? Да как ты сможешь о чем-то просить меня, Сайлас Вольверон? После всего, что произошло! После всего, что ты натворил! Явиться ко мне!
Умбекка говорила негромко и торопливо. Она не кричала, но голос её был полон желчи, давно её переполнявшей. Какой мерзавец! Как она ошиблась в нем когда-то! Что же это за мир, где самые добродетельные, самые неподкупные вдруг становятся злобными и развратными! Умбекка сжала в пальцах золотой круг Агониса и продолжала сыпать обвинительными словами:
— Испорченный, дрянной человек! От тебя зависела добропорядочность всей деревни! Сколько людей пало после того, как ты пал так низко? Разве моя возлюбленная племянница не стала шлюхой после того, что ты натворил с Эйн! Разве мой любимый племянник, Торвестр, стал бы изменником? Сайлас, мы все обязаны бороться с низменными инстинктами! Не ты ли учил меня этому, когда я приходила к тебе в храм? Я доверяла тебе! Я верила в тебя! Мне казалось, что в тебе, как в зеркале, отражается моя вера. Ты хоть понимаешь, что ты принес нашей деревне? А мне? О Сайлас, как же можно было пасть столь безнадежно, столь мерзко! Вера, доверие людей — все было брошено на ветер, словно пыль! Долг, обеты — все было забыто, все!
— Умбекка! Умбекка! Глупая, слепая женщина!
— Слепая? Тебе ли называть меня слепой!
— Да, ты слепа, потому что ничего не видишь. Умбекка, ты моложе меня, но ты стареешь. Разве за все прожитые годы ты не поняла, что есть долг превыше всех долгов перед этим миром, перед его условностями, перед его учреждениями? Они-то и есть пыль и прах, тлен! Когда я был проповедником в Ирионе, я лгал самому себе. Моей судьбой была Эйн.
— Судьбой? Ты был членом ордена! Совратить юную девушку — такова была твоя судьба?
— Умбекка несчастная! Тебе никогда этого не понять. Между мной и Эйн не было низменной страсти. Наш союз с ней не был заключен в храме, но изо всех свадеб, отпразднованных в этой долине, наша была одной из немногих счастливейших. Мы поженились в Диколесье, на ложе из белых лепестков. Это место более священно, нежели ирионский храм. Там покоится моя любимая, хотя её надгробие в ином месте.
Умбекка, казалось, не слушает Сайласа.
— О, оставь меня, Сайлас. Ты мне отвратителен! Не желаю больше слушать о твоих порочных похождениях! — Умбекка поежилась и отвернулась к камину. — Подумать только — я поверяла тебе свои сердечные тайны. Подумать только — я столько раз бывала с тобой наедине.
Старик чуть не расхохотался.
— О, тебе ничто не грозило, Умбекка! Ты не вызвала у меня ни капли страсти!
Стало тихо-тихо. Умбекка стояла у камина, заломив руки, когда несколько долгих мгновений спустя она обернулась, лицо и шея её так побагровели, что казалось, вот-вот брызнут кровью. Сдавленным шепотом Умбекка произнесла:
— Нирри, позови стражников.
— Нет. Нирри, останься.
То был голос Элы. Неловко, медленно, но все же не так медленно, как могла бы больная, Эла встала с кровати.
— Эла! — хрипло вымолвила Умбекка. Ее маленькие глазки метали молнии. Удивления, правда, в её голосе было меньше, нежели ярости, возмущения. Ей казалось, что её дерзко оскорбили. Дали пощечину. Этой, новой ярости хватило, чтобы переполнить чашу терпения толстухи. Как это? Какое право её племянница имела подниматься? Эле была отведена раз и навсегда утвержденная роль — лежать на кровати, молчать и ничего не делать. Скоро она и этой роли должна была лишиться. Оливиан накажет ее, он покарает её так, как она того заслуживает.
Это — мир Орокон.Мир странной красоты, странной магии и странной религии. Мир извечного противостояния богов — и жестоких войн людей, богов-врагов почитающих.Мир, в коем завершена уже — много веков как завершена! — первая эпоха, называвшаяся Расцветом, и наступила эпоха вторая — дни Искупления.Мир, судьба которого заложена в пяти таинственных Кристаллах, что взял в предвечные времена мертвый бог Орок у детей своих, — в Кристаллах Мрака, Воды, Воздуха, Огня и Земли.Мир, где начинает сбываться древнее пророчество в человеке, что отыщет и соберет воедино все пять Кристачлов, рассеянных по истерзанным войной землям Орокона...Найден уже — великой ценой! — Кристалл Мрака, Темного Бога.Время настало — для поисков Кристалла Земли, камня Силы богини Вианы.Но по-прежнему идет в мире Орокона жестокая война, по-прежнему ведутся изысканные и жестокие поединки — и по-прежнему пляшет свой танец таинственный, безумный и мудрый Арлекин и по-прежнему ждут исполнения предначертанного высокие КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА МЕЧЕЙ...
Это — мир Орокон.Мир странной красоты, странной магии и странной религии. Мир извечного противостояния богов — и жестоких войн людей, богов-врагов почитающих.Мир, в коем завершена уже — много веков как завершена! — первая эпоха, называвшаяся Расцветом, и наступила эпоха вторая — дни Искупления.Мир, судьба которого заложена в пяти таинственных Кристаллах, что взял в предвечные времена мертвый бог Орок у детей своих, — в Кристаллах Мрака, Воды, Воздуха, Огня и Земли.Мир, где начинает сбываться древнее пророчество в человеке, что отыщет и соберет воедино все пять Кристаллов, рассеянных по истерзанным войной землям Орокона...Найдены уже — великой ценой! — Кристаллы Мрака и Земли.
Айена - мир, в котором магия и технологии существуют параллельно. Иногда они действуют одновременно - и что-то может пойти не так. Например, когда один сильный, но недоученный экспериментатор перепутал трансфизические контуры, и в имперские предгорья перебросило две тысячи человек из камчатского поселка Белый Камень. Казалось бы, людям повезло - избежать смерти во время извержения вулкана и начать жизнь с нуля. В новом мире. С новыми возможностями. Только это не сказочное королевство, где карьерный путь попаданца устлан майскими розами.
Что есть наша жизнь — сон или реальность? Ответ зависит от точки зрения.
- Уважаемые дамы и господа! - голос как всегда безупречно-элегантного Станислава Григорьевича Попова чуть заметно дрожал от волнения, - - В этом году честь открытия нашего юбилейного, десятого Венского Бала в Москве предоставляется... неоднократной финалистке и победительнице международных турниров по акробатическому рок-н-роллу и спортивным бальным танцам... Екатерине Тихоновой и... Путину Владимиру Владимировичу!! Переполненный Манеж не верил своим глазам - пара не остановилась у микрофонов, а вышла в центр зала.
Кэтлин Поулсон, библиотекарь из маленького городка, никогда не мечтала стать сумасшедшей кошатницей. Но в её доме появились Оуэн и Геркулес, и она поняла, что это не игры разума — у её котов настоящие магические способности. А когда возле любимого кафе Кэтлин обнаруживают труп доброй старушки Агаты Шепард, способность Оуэна становиться невидимым и умение Геркулеса проходить через стены помогают котам отыскать ключ к разгадке. Здесь замешаны чьи-то тёмные тайны, и придётся действовать скрытно, чтобы выйти на след хладнокровного убийцы.
Основные правила выживания юной ведьмы: никогда не трогать прабабушкин гримуар. Никогда не открываться смертным. И никогда не соглашаться на фиктивную помолвку с тем, кто имеет гораздо больше сил и тайн, чем у тебя самой. Бринн нарушила все три. Теперь верховная ведьма в ярости, высшие силы грозят расправой, а тот, кого считала первым врагом, протягивает руку помощи. Но стоит ли доверять фальшивому жениху? Или она попала в умело расставленные сети того, кто рожден повелевать наивными сердцами так же легко, как и морем за своей спиной? Поддастся ли она, как обреченный корабль, следующий за волшебной песней сирен? Или откроет для себя любовь, безграничную, словно морская стихия?
Легенда о Хранительнице Северных Чертогов волновала многих, желающих обрести славу и богатство. Многие искали с ней встречи, надеясь покорить ледяную гордячку. И мало кто знает, что только сама Северная Леди выбирает, кому оказаться подле неё, а кому навеки замерзнуть. И никто не догадывается, что под холодной маской скрывается горячее и искренне любящее сердце. Это история не о том, кто есть сама Леди Северных Чертогов, а о том, кто её окружает и почему.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.