Танец Арлекина - [11]

Арлекин торжественно показал монетку детям. Те застыли, завороженно следя за ним. Ката вытянула шею — ей тоже хотелось получше разглядеть монетку. И разглядела: на монете, блестевшей от слюны, был выгравирован какой-то замысловатый рисунок.

Арлекин поднял руку над головой. Монетка горела, словно маленькое солнце. Дети молча, восторженно наблюдали за его восходом.

Монетка вспыхнула и исчезла.

Арлекин показал детям пустые ладони. Пожал плечами. Побродил, делая вид, будто ищет монетку. Словно крадущийся к мухе паук, он то двигался вперед, то отползал. Наконец он остановился напротив мальчишки с морковными волосами и схватил его за плечи. Мальчишка попытался вырваться, но довольно быстро успокоился, тараща глаза, а арлекин костлявыми пальцами разжал его губы. Изо рта мальчишки выпала обслюнявленная монетка.

Мальчишка, тяжело дыша, опустился на колени

А арлекин снова пронес монетку перед глазами зачарованных детишек.

И снова взошло крошечное солнышко, и снова пропало.

Трижды арлекин повторял фокус, и всякий раз вынимал монетку изо рта у кого-нибудь из ребят. А карлик все играл и играл, и мелодия пробиралась по извилистым переходам воздушного лабиринта.

Сердце Каты билось быстро и тяжело. Ей показалось, будто монетка — у нее в горле, будто пальцы арлекина касаются её губ…

Девочка крепко прижала к груди куклу.

Ей так хотелось, чтобы это произошло!

Но музыка утихала. Колесная лира издала последний жалобный скрип, карлик упал ничком на траву. Чары развеялись? Арлекин выпрямился. Зевнул. Отвернулся от детей и усталой походкой побрел к своему напарнику.

Мальчишка с морковными волосами возмущенно потребовал:

— Эй, арлекин, а золотой-то где?!

Но арлекин уже прислонился спиной к стволу дерева и закрыл глаза. Мальчишка подбежал к нему и принялся трясти его за плечи. Звякали колокольчики на колпаке арлекина.

— Арлекин!

Арлекин хитро улыбнулся и приоткрыл один глаз под маской. Лениво вытянул руку и указал вдаль, туда, где толпа зевак продолжала бродить по ярмарке. И хотя дети явно не играли в эту игру прежде, они поняли, что на этот раз монетка спрятана где-то неблизко, и они должны её найти сами.

Они поспешили прочь. Ката — за ними.

Раньше Ката побаивалась других детей. Отец изредка приходил с ней в деревню, но девочка всегда крепко держала его за руку, и если деревенские дети смотрели на нее, Ката отворачивалась. Но сама потихоньку подглядывала — так, чтобы они не заметили.

За мальчишкой с морковными волосами и его дружками она следила много раз. Все они были старше Каты — наверное, на целый цикл, но девочке ужасно хотелось попасть в их компанию. Как-то раз, во время сезона Агониса, она подглядывала за ребятами из-за кладбищенской стены. Мальчишки — в теплых зимних шубах — играли в снежки на лужайке. В другой раз, в жаркий день во время сезона Терона, Ката, притаившись за деревом, смотрела на мальчишек, гулявших в Диколесье. Они представлялись ей странными зверьками, с которыми она не могла разговаривать, так как не знала их языка, но все-таки ей очень хотелось подружиться с ними и поиграть в их игры. Только страх сдерживал Кату — страх и то, что она ощущала преграду между ней и этими детьми, она знала — это прочная и нерушимая преграда — как кладбищенская стена. А вот от танца арлекина её никакая преграда не отделяла.

Теперь она была одной из них, и она бежала вместе со всеми.

Но не успела она пробежать и трех шагов, как мальчишка с морковными волосами вдруг резко повернулся к ней. Его лицо было жестоким. Молочно-белую кожу покрывали веснушки. Пухлые губы искривились в злорадной ухмылке.

— Пошла вон, ваганское отребье!

Ката испугалась, замерла.

Но…

Мальчишка топнул ногой.

У Каты глаза покраснели от набежавших слез, она попятилась, а все дети громко захохотали.

Под высоким вязом крепко спал арлекин.

ГЛАВА 5 СКАНДАЛ В ДОМЕ ПРОПОВЕДНИКА

— Ничего? — спросил старик.

— Ничего, — ответила женщина тихо и участливо. Шершавыми кончиками пальцев она провела по шрамам, уродующим лицо старика, и вздохнула. Она обладала способностью, которую в этих краях люди назвали бы черной магией. За долгие-долгие годы бесконечных странствий люди её племени познали многое, научились пользоваться для целительства горькими травами, кореньями и липкой глиной. В мешочках хранились порошки, составленные из редких растений, во флакончиках с крышками — целительные бальзамы.

Однако сейчас все эти снадобья были бессильны. Женщина коснулась пальцами пустых глазниц старика.

— О сводный брат мой! Как же мы слабы, почитая себя столь сильными! Древняя мудрость способна исправить ошибки природы, однако не в наших силах исправить те, что причинены злом человеческим. Прости, Сайлас.

— Не за что тебе просить у меня прощенья, Ксал. Я и сам все знал.

Старик Вольверон нащупал руку целительницы. Во мраке слепоты он чувствовал близость одежд Ксал, пропахших пряными ароматами, чувствовал запах дыма её трубки. Его внутреннее зрение рисовало картину: они сидят с Ксал за маленьким круглым столиком в полутемном шатре за фургонами. Столик застелен толстой парчовой скатертью, на столе лежит тяжелый стеклянный шар. Огонек золотого светильника едва-едва рассеивает мрак.