Танцы в пыли - [61]
На что она ему ответила: «Ты не можешь быть передо мной в долгу, Эсмонд, потому что я сама в неоплатном долгу перед тобой…»
Стараясь упускать излишние подробности, она рассказала ему о долгих днях, неделях и месяцах, проведенных под наблюдением минхера Дика, но ни слова не писала о своих переживаниях. О том, как нестерпимо больно ей было, когда доктор трудился над ее лицом с ножом и иголкой, почти без обезболивания. Нет, об этом она не писала, так же, как и о бессонных ночах, проведенных в страхе перед неизвестностью, — а вдруг ничего не получится? И о долгом, бесконечном ожидании, пока заживут одни рубцы, потом — следующие… О том, что она почти целый год не выходила из дома — только изредка, да и то одна, под вуалью.
Пришлось даже отказаться от удовольствия кататься на Джесс — до тех пор, пока не затянулись швы и доктор Дик не разрешил ей подвергать себя тряске. Скука и одиночество стали ее привычными спутниками. Но вот что правда, то правда — за это время она прочно утвердилась в звании графини Морнбьюрийской и теперь даже миссис Фланель сменила к ней свое отношение. Соседи всегда писали ей и присылали приглашения, хотя она их ни разу не принимала.
Родственники ее матери, семейство Шафтли, все еще жили в Италии. Леди Шафтли была больна, и доктора предписали ей оставаться на вилле у моря. Значит, с ними Магда видеться тоже не могла.
Но вот наконец наступила развязка всего этого, и выяснилось, что игра стоила свеч! Теперь Магда могла спокойно, без привычного болезненного страха смотреть на себя в зеркало… Она даже могла собой любоваться… И он, Эсмонд, тоже будет любоваться ею, когда приедет. Скорее, скорее бы он вернулся!
— Наверное, нам пора, дорогая Магда, — сказала Элисон после того, как они посидели на солнышке еще полчаса.
Сент-Джон добавил:
— Ну да, конечно, нам еще надо заехать к генералу Коршаму.
При звуке этого имени губы Магды чуть заметно дрогнули.
— А скажи, Арчи, мадемуазель Ле Клэр все так же живет с ними?
— Думаю, да.
И Магда рассказала им, как однажды утром поехала кататься верхом, тогда еще под вуалью, и встретилась с этой юной француженкой, тоже на лошади. Обе остановились, чтобы обменяться дежурными любезностями. Шанталь, разумеется, принялась сочувственно охать — ведь в округе все верили в эту историю с сифилисом и последующим излечением. Знали люди и о частых визитах в Морнбьюри минхера Дика с помощником.
— Я тогда сказала мадемуазель, что скоро ей больше не придется тратить свое сочувствие, — пояснила друзьям Магда, — на что она ответила мне, что да, было бы неплохо, если бы усилия врачей не оказались тщетными, — ведь, насколько ей известно, дражайший Эсмонд большой любитель и ценитель женской красоты. Так и сказала.
Элисон зацокала языком.
— Какая наглость! Да она самая настоящая стерва.
— Что делать, — с улыбкой сказала Магда, — зато она красива. Я знаю, что она нравится Эсмонду.
Теперь уж вмешался Арчи:
— Но ты ему понравишься еще больше, любезная Магда.
Глаза ее заискрились, и она скромно опустила ресницы.
— Я еще не привыкла к комплиментам.
— Но твое лицо, правда, не может оставить мужчину равнодушным, — галантно отпарировал Арчи.
— Ах, Арчи, если бы ты знал, как я жду его возвращения! — вздохнула Магда, стиснув пальцы. — Ведь он помнит и знает меня только такой, какой я была больше года назад, а не такой, как сейчас.
— Это будет самый приятный сюрприз в его жизни, — сказала миссис Сент-Джон.
В комнату вошел лакей и принес на серебряном подносе почту. Магда тут же воскликнула:
— Боже! Неужели пришло письмо от Эсмонда! Я так долго его ждала. Останьтесь, я прочту вам главные новости.
— С превеликим удовольствием, — согласился Сент-Джон.
Магда отослала слугу, вскрыла сургуч и вдруг, разглядев его поближе, прижала руку к губам.
— О Господи! Да тут королевская печать. Это письмо не от Эсмонда, а от самой королевы.
— От королевы! — в ужасе отозвалась Элисон.
Сент-Джон обхватил жену за талию и преданно заглянул ей в глаза.
— Ну и что? Ее Величество довольно часто отправляет послания в этот дом, моя прелесть.
И вдруг Магда издала страшный крик и разом переменилась в лице. Лицо ее смертельно побледнело. Когда она подняла глаза, в них стоял ужас.
— Ослеп! О Господи Боже мой, только не это!
— Магда, дорогая, скажи, что, что там произошло? — воскликнула Элисон.
— Кто ослеп? — ничего не понимая, спросил Арчи.
Магда протянула им письмо.
Пробежав его глазами, Сент-Джон на несколько секунд буквально оцепенел. Тяжело ранен в голову и может навсегда потерять зрение! Это же катастрофа!
Он услышал осипший от горя голос Магды:
— Неужели он никогда больше не увидит этот мир… Он так молод, так любит жизнь, красоту, движение… И такому человеку теперь навсегда остаться слепым и беспомощным! Господи, хоть бы все это оказалось неправдой!
Арчи взял ее за руку.
— Магда, милая, успокойся. Королева прислала это письмо с новостями от Мальборо, потому что Эсмонд пока не в состоянии написать тебе сам. Но ведь в письме не говорится, что он ослеп на всю жизнь, возможно и временное ухудшение.
Магда закрыла лицо руками. Ей казалось, она сейчас рухнет без чувств на пол. Первая ее мысль была о нем, об Эсмонде. Какая страшная участь его ждала…
