Танцы в песках - [15]

Он сконцентрировался на снастях, которые уложил тщательно по своим местам, а затем повернулся — и некоторое время они смотрели друг на друга. Взгляд его упал на неровно вздымавшуюся грудь Лизл, и ей стало ясно, что и он не ожидал такой силы эмоций от себя. Он взял ее за руку и прижал ее к губам, проговорив глухим голосом:

— Если мы сейчас не поедем, Лизл, я больше тебя не отпущу.

Они молча пошли обратно к машине. Она старалась сконцентрировать взгляд на любом предмете, что был виден впереди, но была совершенно уверена, что Джеймс смотрит на нее.

Он заметил ее дрожь и обнял за талию, но при этом движении она сразу же отпрянула. Он постарался не заметить этого, хотя и сказал:

— Хорошо, прости меня. — Голос его был деланно-небрежным. — Признаю, этого не нужно было делать.

— Тогда зачем ты?..

Он остановился и повернул к себе ее, взяв за руки.

— Даже святой будет сломлен, если окажется наедине с тобой. Ты так красива, Лизл… а я — всего лишь человек.

Его приятный голос перестал звучать, и тогда Лизл поглядела в эти гипнотические темные и вызывающие глаза — и улыбнулась. Он, казалось, совсем уже успокоился — чего она не могла бы сказать про себя. Она покачала головой и проговорила:

— Проклятье на тебя, Джеймс Ловелл.

Он протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

— Поедем — не то станет совсем поздно.

Ни один из них не проронил ни слова, пока они ехали в Ханахин. Джеймс слегка обнял ее за талию, когда они входили в отделанный деревом холл старого дома; а когда они входили на лестницу, он нежно поцеловал ее в щеку — но не более.

Лизл повернулась было, чтобы идти к себе, но услыхала звук открывшейся двери. Она быстро обернулась, и ее охватило необъяснимое чувство вины: она увидела, как тетя Хэрри, все так же прямо и надменно, идет к ним через холл.

— Я так рада, что ты вернулся домой, Джеймс. — Голос тетушки был наполнен рыданиями. — Не хотелось бы тебя волновать, но я…

Джеймс внимательно и с участием смотрел на тетушку: в голосе явно слышалось отчаяние. Покачнувшись, она почти упала в обморок, и он быстро подхватил ее на руки.

— Что случилось, Хэрри? — Голос его был полон участия и необыкновенно нежен. Он держал сухонькое тело тети на своих мощных руках. — В чем дело?

— Ох, Джеймс, я такая бестолковая. Боюсь, что у меня был один из моих приступов — я потеряла сознание, когда ты уехал.

— Потеряла сознание?

Хэрриет Ловелл глядела на племянника покаянным взглядом голубых глаз:

— Надеюсь, ты не сердишься на меня?

— Сержусь на тебя? Как я могу на тебя сердиться? Даже и не думай. Я отведу тебя в комнату, и ты мне все расскажешь, как это случилось. — Джеймс взял тетушку под руки и нежно повел ее к лестнице.

— Могу ли я помочь? — Лизл инстинктивно двинулась к ним, но сейчас же застыла, когда увидела не оставлявшую сомнения злобу в глазах старухи. Она примерзла к месту от этого взгляда — и осталась стоять на лестнице. Но тотчас же взгляд ее переменился, когда она вновь взглянула на Джеймса, и тон ее голоса стал милым и просительным:

— Пожалуйста, дорогой, не волнуйся, все будет хорошо, когда я отдохну. Уведи меня в мою комнату.

— Конечно, милая тетя.

Лизл, отказавшись верить своим ушам, так и застыла там, где стояла. А Джеймс тем временем помогал тетушке взойти по лестнице. Когда они проходили мимо, глаза Джеймса на секунду глянули на нее через худое плечо тетушки: взгляд их был умоляющим.

Лизл охватила внезапная ярость. Неужели он так наивен и туп, что не видит разыгранной тетушкой комедии? Отвернулась, и быстро прошла в свою комнату.

Лизл вошла и плотно закрыла дверь.

Глава 4

Было несколько позже половины восьмого, и Лизл сидела перед зеркалом, с придирчивостью разглядывая себя. Было время спуститься вниз, но она должна была признаться себе, что опасается встречаться с Хэрриет Ловелл. И вообще: ей не нравилась сама мысль о том, что придется и далее терпеть все от нее в таком же духе. Злость ее несколько прошла после продолжительной ванны, и она попыталась докопаться до причин такой ненависти и нетерпимого к себе отношения. В конце концов, она ведь платит за свое проживание — так почему Хэрриет столь груба с ней?

Не может же быть, чтобы Хэрриет ревновала Джеймса и не желала, чтобы он показывал интерес к гостье? Ведь он находится в полной безопасности: у нее нет намерения "выкрасть" Джеймса из его драгоценного Ханахина. Допустим, тетушка заметила, что их влечет друг к другу: так что из этого? Это ничего не значит. У нее нет далеко идущих планов насчет Джеймса Ловелла — как и насчет любого другого мужчины.

Лизл гневно взглянула на свое отражение в зеркале и встряхнула золотистыми волосами. Возможно, старуха предчувствует, что Лизл легко влюбится в Джеймса Ловелла. При этой мысли Лизл закусила губу: слишком даже легко. Также очевидно, что у Хэрриет есть планы относительно племянника, и планы эти не предусматривают Лизл. Но к чему тогда все эти театральные представления? Почему ей так невыносимо их совместное времяпрепровождение? А что, если Джеймс хорошо знает свою тетушку? И понимает, что та ломает комедию? И вся эта чепуха насчет обморока его не обманывает? Ведь эта старая дева вынослива, как лошадь.