Танцы в лабиринте - [58]

— А откуда ты вообще про дачу знал?

— Так мы же туда ездили, все вместе. Шашлыки… и прочее. Я там и жил потом неделю, забор чинил. С собакой подружился… Вот потому и сидел. Кого-нибудь из них ждал. А тут — вы.

— Ладно, — еще раз сказал Волков и взглянул на часы. — Значит, со всех сторон ты ни при делах оказываешься. Так, что ли?

— Я вам правду рассказал.

— И где девку искать, не знаешь?

— Парфен говорил, что они ее у "Чернышевской" высадили. А дальше…

Дверь открылась, и в комнату вошел хозяин квартиры.

— Я не помешал? — взглянул он на Волкова.

— Да нет, — Петр поднялся с кресла. — Мы уже все обсудили.

— В таком случае, позвольте вас… в кабинет ко мне. Мои гости тоже ушли.

— А… — робко подал голос мужик.

— Здесь посиди пока, — бросил ему Петр и вышел из комнаты.

— Ну, в общем, вот так… в общих чертах, — закончил свой рассказ Волков. — А за урон в живой, так сказать, силе… мои извинения.

— М-да… — задумчиво протянул хозяин дома. — Что? А… Это вы про Авдея с Валерой… Да Господь с вами. Жаль, конечно, что не довелось мне Авдею в глаза его заглянуть. Ну даи ладно, чего уж. А… тот, грязненький, что в комнате там дожидается, вы с ним что делать собираетесь?

— Отпущу, — пожал плечами Петр. — Я ему обещал, если правду скажет. Он рассказал.

— Справедливо, — кивнул старик.

— Парфена этого Виктор, в вашем конкретном случае, втемную наверняка использовал. Вряд ли он бы иначе в ваш дом полез. Не решился бы.

Наверное… — согласился старик. — Хотя, кто знает. Все сейчас как-то… не так, как раньше. Совсем людишки с ума посходили. Ничего ведь святого за душой. Хорошо, посмотрим, как с ним быть.

— Ну что… — поднялся Волков. — Все вроде бы у нас с вами завершено?

— А не надумали?

— К вам… на службу?

— Да.

— Нет. Несолидно как-то… с места на место скакать.

— Ну… еще не вечер, как говорится. Жизнь сегодняшним днем не заканчивается, — старик наклонился и, достав из-под массивного письменного стола принесенную Волковым черную спортивную сумку, протянул Петру: — Будьте любезны.

Петр взял в руки расстегнутую сумку и заглянул в нее.

— Нет, — отрицательно качнул он головой. — Спасибо, конечно, но… я же говорил — мне начальство жалованье платит.

— Вы не поняли, — поднял на него взгляд холодных серых глаз хозяин дома, — я вам ничего и не плачу. Просто вы мне принесли больше, чем у меня украдено было. Это не мои деньги, а мне чужого, слава Богу, не надо. И разговоры про это совсем не нужны. Не меня же одного, видимо, эта гоп-компания обнесла. Если хотите, разыскивайте потерпевших, выясняйте — когда, сколько у кого сперли, возвращайте. Дело, как говорится, ваше. Если у вас других дел нет. Нет у вас других дел?

— Отчего же…

— Ну так вот. Забирайте, короче говоря. Волков взглянул на деньги, вздохнул и застегнул сумку.

— Пойдемте, — старик поднялся из-за стола, — я вас провожу. И грязненького своего забирайте, он мне там небось весь диван изгваздал.

34

Вернувшись, наконец, к себе домой, Петр Волков застал Адашева-Гурского и Элис сидящими на кухне и пьющими кофе.

— Ну? — вскинул на него глаза Гурский.

— Что "ну"? — Петр бросил спортивную сумку под вешалку. — Ничего хорошего. Мужик этот на самом деле не знает, где Жаклин искать. У него дома ей дерьма какого-то по вене прогнали, чтоб память отшибло, а потом у метро оставили. Без документов. Чтобы она даже за свое собственное имя зацепиться не смогла.

— Что значит "дерьма по вене прогнали"? — не понял Гурский.

— Саш, ну что ты, как ребенок, честное слово?.. Ну… всякие препараты бывают. Пентатол, например, некий раньше был. Если им втрескать хорошенько… отшибало память прилично, на какое-то время. А сейчас даже уж и не знаю, наверняка покруче что-нибудь уже изобрели.

— Так это, выходит…

— Я не знаю, Саша. Всякая-разная химия такая, она не по нашему ведомству. Нам она ни к чему была. Этим "контора" баловалась в свое время. Зачем человека убирать? Тресь ему по вене, и готово дело, гуляй на все четыре стороны. Что есть личность? Сумма воспоминаний…

— Не только.

— Ну хорошо, не только, но… не в том, короче, дело, — Волков опустился на стул. — Устал я. Ребята, давайте спать, а? Ночь на дворе. Элис, я вам в гостиной на диване постелю. А нам с тобой вместе придется, в спальне. У меня кровать широкая, поместимся. Или у вас иные соображения, в свете последних… так сказать, совместно пережитых обстоятельств?

Элис обожгла Волкова взглядом и поднялась из-за стола.

— Герке позвонить надо, — сказал Гурский. — Он небось волнуется.

— А ты что, не звонил? — устало взглянул на него Петр.

— Нет. Я тебя ждал. Думал, ты что-нибудь узнаешь.

— Элис, извините, я уже, честно говоря, ничего не соображаю. Пойдемте, я вам чистое полотенце дам и халат, если хотите. А утром, на свежую голову, прикинем, что к чему… — Волков вместе с девушкой вышел из кухни.

Гурский прошел в гостиную и, сняв телефонную трубку, набрал номер.

— Алло, — ответил Герман.

— Привет, это я, — сказал Александр.

— Ты где?

— У Петра. Элис тоже здесь, не волнуйся.

— Ну? И… как там дела?

— Хреново.

— А чего так?

— Потом, завтра расскажу. Тачка твоя здесь, у Петра возле дома.

— А… монтировка? Двойная такая?

— Слушай… я ее, по-моему, потерял. Я ей там, на даче, доски отдирал, а потом…