Танцы со смертью - [31]
Мы прощаемся. Ее муж, который до сих пор почти всё время молчал, вдруг крепко жмет мою руку и желает мне «успехов… в этом…», окидывая коротким взглядом всё здание и явно задаваясь вопросом: и как только вы выдерживаете в этом склепе?
Снова разговаривал с доктором ван де Бергом. У него есть клавиатура на батарейках, и напечатанные им нужные буквы одна за другой появляются на выползающей бумажной полоске. Увидев, что я вхожу к нему в палату, он тут же начинает печатать. Непослушный палец тычется туда-сюда, то выше, то ниже буквы, которую он ищет. После долгих стараний на бумажной полоске появляется: «… я хотел сказать вам… я хотел вас спросить… мое состояние… я не исключаю самоубийства… я хочу умереть…».
Он совершенно не знает, как это сделать. В нашу первую встречу я уже предполагал что-то в этом роде, но тогда я от этого уклонился. После долгой паузы он добавляет: «…слишком долго ждал…».
Клавишами он орудует, в общем, вполне прилично, и пока мы с ним ведем диалог, у меня всё время – да, да, прошу прощения, – вертится в голове вопрос, почему на выползающей справа бумажной полоске не стоит «liw ki» вместо «ik wil»[67].
Говорю ему, что не нужно отчаиваться и что вместе мы преодолеем все трудности. Иногда подобные вещи говорят чисто автоматически, и когда я уже встаю, чтобы уходить, он вдруг, всхлипывая, хватает меня за руку. Меня пронизывает страх. Не из-за его слез, но из-за моего отсутствия, из-за того, что я размышлял об очередности появления букв на бумажной полоске, в то время как он выбивался из сил, стараясь выразить мне свое отчаяние, а на моем лице читалось «внимательно слушаю».
Рассказываю Яаарсме о положении ван де Берга, о машинке, из которой выползает «ik wil» вместо «liw ki». По его мнению, аппарат потрясающий.
«Это напоминает мне замечание коллеги, доктора Бока, который после морского плавания в Англию поделился со мной, что был поражен тем, что волны, на другой стороне канала[68], не откатывались от берега. И на его середине он не увидел никакого разделения, где волны, если можно так выразиться, были бы расчесаны в ту или другую сторону. Сюжет вполне для Магритта[69], не правда ли?»
Тут же Яаарсма рассказывает историю о депрессии мефроу де Гроот. Но действительно ли здесь речь идет о депрессии? Пригласили для консультации нашего психиатра: «Впрочем, – говорит он, – это мог быть и фронтальный синдром. Нужно понаблюдать пару дней в психиатрической больнице». И мефроу де Гроот помещают в соответствующее учреждение. Через шестьдесят дней ее возвращают обратно. Заключение после двух месяцев наблюдений: «Женщина страдает депрессией, притом что также нельзя полностью исключить фронтальный синдром». Шестьдесят дней в психиатрической клинике стоят 60 на 800 гульденов, итого 48 000 гульденов.
Вспоминаются два ветеринара из романа Naked Lunch [Голый завтрак] Берроуза[70]. Скот болеет ящуром. Они извлекают из этого пользу, лучше сказать – также пользу и для себя.
Один говорит: «How long will the epidemic last?» [«И сколько продлится эпидемия?»]
Другой отвечает: «As long as we can keep it going» [«Столько, сколько мы сможем дать ей продлиться»].
Болезнь, шныряющая в поисках пациента
Поздним вечером, когда меня донимает желудочная кислота и я злой, как чёрт, сижу перед телевизором, звонит телефон. Тоос плохо. «Похоже, – говорит ван Пёрсен, – она отходит».
Прыгаю в машину, корю себя за второй стаканчик: ясно, что от меня пахнет. На полу в машине нахожу мятную пастилку со следами песка. Все-таки лучше, чем ничего.
И как это могло с Тоос случиться так быстро? Вчера днем я заходил к ней, и всё вроде было в порядке.
Вхожу в ее палату и вижу, что она уже умерла. Проклятие. С той самой минуты, когда меня застал телефонный звонок, я всё время пытаюсь избавиться от давящей тяжести: всё ли я сделал, всё ли учел, не из-за меня ли это случилось, почему я этого не предвидел, не доказательство ли это моей небрежности? Я чувствовал себя так, словно из-за моей неловкости что-то ценное выпало у меня из рук и разбилось.
Теперь я горько смеюсь над той идиотской властью, которую без всяких оснований мы приписываем медицине, но тогда, испытывая неуверенность и подавленность, я находился в том состоянии духа, за которое сейчас упрекаю других и которое заключается в том, что мы безудержно переоцениваем власть медицины над жизнью и смертью. Как будто мы можем предвидеть каждую смерть и поэтому ее предотвратить или, по крайней мере, указать, каким образом в будущем можно будет ей воспрепятствовать. Иными словами, галлюцинаторный абсурд по-настоящему причинно-зависимых.
После рассказа ван Пёрсена, как это произошло, мне становится немного легче. Весь вечер всё было в порядке. В полдвенадцатого она позвонила, чтобы ей дали горшок. Ее посадили. Через пять минут вернулась сестра. С Тоос уже было не о чем беспокоиться.
На следующий день у меня и вправду камень с души свалился. Ее брат, громадный шестидесятилетний мужчина, с лицом кирпичного цвета, мрачно поведал мне, что внезапная смерть – странная особенность их семьи. Четверо из его девяти братьев умерли подобным образом, иногда при совершенно невозможных обстоятельствах: один на пляже в Италии (в 44 года), другой во время полового акта (в 46 лет), третий на праздновании дня рождения (в 46 лет), четвертый – отмечая День поминовения
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».