Танцы с пиратами - [32]

Лупа, как и положено, лежала в верхнем правом кармане моей универсальной жилетки. Я принялась изучать лица – и обомлела, не поверив своим глазам. Один из пиратов был как две капли воды похож на нашего гримера! Только кожа была гораздо светлее, на снимке по контрасту с остальными он выглядел чуть ли не альбиносом. Неужели?..

Мысли вихрем закружились в голове. Гример вполне успешно мог загримироваться, накрасившись краской из индийского ореха, и стать тем самым Туземцем, который потерял в моей каюте книгу с фальшивой купюрой… На съемках я решила, что это Камаль, но с таким же успехом это мог быть и гример – он не раз участвовал в массовках в роли аборигена, а по росту и сложению был вылитый принц, и в темноте их вполне можно было перепутать. Да и парфюм у них был один и тот же – «СК»!

Так вот, значит, кому принадлежит фальшивая купюра…

И вот кто навел пиратов на наше судно!

Теперь все стало предельно ясно. Ключевой фигурой был именно он, гример. Пиратский шпион внедрился в съемочную группу с целью похищения детей раджи. Но он прокололся – выплыла фальшивая купюра (очевидно, изготовление фальшивых денег было одним из направлений пиратского криминального бизнеса). Вот за ней-то он и гонялся… За купюрой, а не за книгой!

Я снова склонилась над фотографией. Лица, лица… Незнакомые, смеющиеся, наглые… И вдруг среди темнокожих мужских физиономий – лицо белой женщины. Она держалась в тени, но была отчетливо видна рука, обхватившая леер. И на этой руке чуть выше локтя была отчетливо видна татуировка – маленькое черное солнце… Точно такая, как на топившей меня!

Мне стало плохо, я будто заново пережила тот ужасный момент. Значит, пиратша тоже была на нашей «Королеве»! Но кто же это, кто?

И тут я вспомнила про барменшу в чадре: ее перешептывания с гримером, таинственные появления у нас в коридоре… Вполне вероятно, что именно она была его напарницей! И не та ли это парочка преступников, которых разыскивает Интерпол?

Надо было срочно найти Фродо! Но он, как назло, не отвечал на звонки.

И тогда я взяла фотоальбом и пошла к полицейскому. Нельзя сказать, что он был очень обрадован моему появлению: по-моему, он уже боялся нас больше преступников. Но, увидев фотографию пиратов, встрепенулся и полез в свой айфон. А выслушав мой рассказ (хорошо все-таки прилично знать английский!), принялся звонить куда-то и что-то быстро возбужденно говорить. И хотя на этот раз моих языковых возможностей оказалось недостаточно, вскоре и так стало ясно, что махина, запущенная мною, завертелась на полную катушку: не прошло и получаса, как над нами появился вертолет с надписью «Interpol», на который с одного из полицейских катеров на наших глазах были подняты две маленькие фигурки.

А потом все кончилось – так же неожиданно, как и началось. Море вдруг успокоилось, небо прояснилось, и вулкан замолчал. Все произошло так быстро и просто, как будто телевизор переключили на другую программу.

И вся природа погрузилась в глубокий сон – ведь вокруг была глубокая ночь…

День шестой

Последние тайны

Это был прощальный обед.

Мы собрались в кают-компании нашей освобожденной «Королевы» за большим круглым столом. Полиция после опроса оставила судно, уведя с собой пиратскую яхту, а всю банду увезли на катере еще раньше. Пассажиры, перенесшие вместе столько несчастий, сблизились и побратались. Китайские бейсболисты обнимались с австралийскими пловчихами, съемочная группа слилась со зрителями, неугомонные детишки бегали вокруг и всех доставали. Камаль и Варанаси снова стали нашими друзьями, и принцесса великодушно простила маленькую задиристую Пого-пого.

А мы за обе щеки уплетали морские деликатесы и слушали рассказ режиссера Вима Хендерса. Перед ним на столе лежала книга – оказалось, что это он взял ее тогда на острове, книга просто вывалилась у меня из сумки.

– Нас было трое друзей – индус Шива Бхуджангари, японец Кобо Каравана и я, немец Вим Хендерс. Мы вместе жили и учились в Москве – Шива и Кобо в МГУ, на историческом, а я – во ВГИКе, на режиссерском.

– Так вот откуда вы так хорошо знаете русский! – догадалась Танюсик.

– Да, русский с той поры стал одним из моих любимых языков. А Москва – одним из любимейших городов! Я и сейчас там часто бываю – со студенческой поры у меня осталось много друзей…

– Да? Как интересно! А какие места в Москве вам больше всего нравятся?

– Я люблю центр. Не туристический, там все слишком приглажено, а обычный, жилой. Поварская и Никитские, Замоскворечье, Таганка, Садовое и Бульварное кольцо… Старые дома, извилистые переулки, уютные дворики, цветы в окошках, коты непуганые… Уникальный московский шарм.

– Ой, я тоже люблю в центре гулять! А мои любимые улицы…

Но про любимые улицы Танюсика мы так и не узнали – Брыкала приподнял подружку, слегка встряхнул и прошептал ей на ушко:

– Интервью потом! Сначало дело!

И Вим Хендерс смог продолжить рассказ. Он поведал о том, как весело проходили студенческие годы троих друзей и как потом разошлись их пути, когда каждый вернулся в свою страну. После смерти отца, раджи Бхуджангари, Шива стал правителем, Вим Хендерс начал снимать фильмы, а Кобо Каравана занялся научными исследованиями. Затем у друзей появились семьи, жены, дети, однако они все равно продолжали общаться – студенческая дружба оказалась крепкой и долговечной.