Танцующий в огне - [56]

Он почти выбился из сил, когда наконец нашел то, что искал, – темный провал в скале. По сравнению с другими пещерами, попадавшимися ему до сих пор, у этой было два преимущества. Во-первых, она располагалась у дальнего конца перевала, где тропа резко спускалась к равнине. Во-вторых, находясь высоко в скале, она давала отличный обзор местности.

Волоча свой мешок за собой, Айвен стал медленно пробираться к ней, карабкаясь с уступа на уступ. Наконец он заполз в пещеру, уходившую глубоко в скалу.

Внутри было до жути тихо, и завывание ветра снаружи слышалось как слабый стон. И первые несколько минут казалось, что здесь даже тепло. Однако Айвен понимал, что это только иллюзия. Он быстро оглядел равнину, раскинувшуюся внизу, в поисках следов человеческого пребывания, движущихся фигурок, которые выделялись бы черным пятном на белом полотне.

Но, как он и боялся, ничего этого не было. Ничего, кроме снежного вихря, который снижал видимость до сотни метров. Тогда он снял с плеча поклажу, стряхнул снег с волос и куртки и занялся разведением костерка, чтобы хоть немного согреться.

Весь день он провел, скорчившись над огнем. Каждые полчаса он выползал к выходу и осматривал равнину, но снег продолжал лететь, и он не замечал никаких фигурок, пробирающихся сквозь снежные заносы.

Где-то к полудню, совсем отчаявшись, он стал выкрикивать имена своих товарищей, стараясь перекричать ветер, будто магия имен людей могла вызвать их появление.

– Льена! Агри! Харно! Юта!..

Ветер срывал слова с его губ и уносил на юг. Все напрасно. Даже новое имя Джози оказалось бессильным в этом безжизненном ледяном мире.

– Арик! – попробовал он в конце, вспомнив, как Арик и Орну, будучи детьми, два года выдержали высоко в горах, в местах более заброшенных, чем эти.

Но и это не утихомирило ветер и не приглушило растущее беспокойство, которое грызло его все сильнее.

Когда до заката оставалось не больше часа, он сдался. Хотя дров у него было еще много, Айвен не хотел оставаться в пещере. Взвалив свой мешок на плечи, он снова спустился на склон, где провел еще одну тревожную ночь.

И снова рассвет не принес с собой передышки от дождя. А растущий голод только еще больше угнетал Айвена. Опять нагрузив себя запасом дров, он вернулся на продуваемый всеми ветрами проход в горах.

На этот раз снег был гораздо глубже. Некоторые сугробы были ему по грудь, так что приходилось отступать и обходить их. И даже там, где ветер сдувал снег, Айвен проваливался по щиколотку и шел, еле волоча ноги. Он стал останавливаться все чаще и отдыхать все дольше. Под конец его заставляло идти только сознание того, что если он остановится, то замерзнет.

Когда он добрался до пещеры, он промерз уже до костей. Сняв мешок с плеч, он почувствовал непреодолимое желание лечь на холодные камни и заснуть. Но он знал, насколько это опасно, и поэтому заставил себя развести огонь. Озябшими руками он сложил гнездышко из мха и раздувал угли до тех пор, пока они не занялись огоньком.

Тепло вскоре разогнало туман у него в голове, и он снова осмотрел долину, впрочем, все с тем же результатом. Ничего. Только белая равнина с нависшим тяжелым серым небом.

Где же они? Уж Харно-то как никто другой должен понимать, как опасно оттягивать их возвращение. С каждым днем снег становился все глубже, мороз все крепче, а шансы выжить на открытой равнине – все меньше. Зная это, они должны были отправиться домой при первой же возможности. Со дня охоты прошло уже почти три дня. У них было много времени на то, чтобы собраться и выйти в путь.

Внезапно у него промелькнула надежда. А может, они прошли мимо него, когда он, совершенно измотанный, спал на склоне в самый первый день? Может быть, они уже ждут его в пещерах?

Айвен торопливо подсчитал в уме: нужно было время на то, чтобы добить и разделать туши мамонтов, несколько часов на то, чтобы добраться назад в лагерь, еще какое-то время на то, чтобы разделить собранный урожай, а потом еще путь через равнину. Нет, они никак не могли выйти в путь в тот же день. Это было невероятно. Другое дело – на следующий день.

Так что же задержало их? Вряд ли они заплутали в бурю: ветер дул им в спину, и нужно было всего лишь идти впереди него. Что же тогда? Может, холод? Может быть, они сдались под натиском безжалостного ветра? В конце концов, они – люди равнин и не привыкли к горному климату.

Ему вдруг представились два посиневших от холода младенца и то, как весь клан копает норы в снегу, пытаясь спасти их, жертвуя собственной безопасностью ради будущего поколения. Он представил, как они стали лагерем где-то в долине, замерзая все больше и больше, и их ноги и руки настолько застыли, что они уже не могли двигаться дальше.

Неужели все так и есть? От тревоги он чуть не сорвался от теплого очага в снежную бурю.

В чувства его привел первый же порыв ледяного ветра у входа в пещеру. В этих обстоятельствах Айвен ничем не мог помочь своим товарищам. Из-за своего хилого телосложения и неприспособленности к этим условиям он замерзнет еще быстрее, чем они. Нравится ему это или нет, но здесь от него было гораздо больше пользы: ведь у него был запас дров и живительный огонь. Если уж люди доберутся сюда, то огонь будет им просто необходим.