Танцующий в огне - [37]

Несколько минут они вместе смотрели на Джози, напрасно выискивая на ее восковом лице признаки жизни. Ничего не происходило. Минуты растянулись в часы, а ее тело оставалось таким же неподвижным, как сама ночь. Молчание нарушил Леппо.

– Скажи мне, безымянный, ее душа отлетела? Она отправилась обратно домой, на луну?

Айвен ответил без колебаний, и на этот раз гортанные звуки языка клана дались ему куда легче, чем обычно.

– Ее дом теперь здесь. Она мне так сказала. Если ее душа покинула тело, то она бродит где-то по долине духов, в вечном лесу, как сказал Харно.

– Так, значит, Харно прав? – В голосе Леппо послышались слезы. – Мы ее потеряли?

Айвен покачал головой, вспомнив свою первую встречу с Джози: как она стояла у трапа корабля и высказывала сомнения по поводу его храбрости.

– Нет, она – борец, – сказал он. – Она так просто не отдаст свою жизнь.

Леппо сходил к крохотному роднику в скалах, набрал полный рот воды и медленно впустил ее Джози в рот.

– Это борьба, – сказал он наконец, – еще продолжается внутри нее?

– Я думаю, да. Смотри, она проглотила воду. Она еще здесь. Тело само по себе не может этого сделать.

Он старался говорить уверенно ради Леппо. Хотя на самом деле вовсе не был уверен, что глотательный механизм что-то значит, подразумевает ли он работу мозга, или это простой рефлекс.

– А, – сказал Леппо удовлетворенно. – Она живет. – Потом, несколько застенчиво кивнув на амулет птицы на шее Айвена, спросил: – Это тебе тотем птицы подсказывает?

– Да, – солгал Айвен. – Голос Льены говорит со мной… через дух птицы.

– Что еще говорит тебе голос?

Айвен поднес амулет к уху, делая вид, что прислушивается.

– Она говорит мне, что… что… Нет, голос слишком слабый, – неуклюже закончил он, не зная, что говорить дальше.

– Это потому, что у тебя тело мужчины, – кивнул Леппо. – Тотем птицы отчетливо разговаривает только с истинной ингулой.

Они снова замолчали, только теперь Айвен не просто наблюдал за Джози, но еще и размышлял, каким образом она проглотила воду. Может, конечно, это и не было решающим знаком, но ведь он может поискать и другие. Например, реагирует ли она на тепло и холод. Или… или… ее глаза! Ведь по ним тоже можно кое-что узнать!

Движимый импульсом, он наклонился к ней и приподнял ее веко. Зрачок, серый и холодный, не двигался.

– Ты ищешь ее душу, безымянный? – с интересом спросил Леппо. – Она там шевелится?

Шевелится! Одно это слово вызвало в памяти Айвена случай, когда его ребенком водили к врачу. Тогда ему тоже осматривали глаза. Он метнулся к костру, вытащил из него горящую веточку и поднес ее к лицу Джози.

На этот раз, когда он приподнял ей веко, зрачок тут же сжался до маленького кружка, а сама Джози застонала и отвернула лицо.

Леппо изумленно выдохнул.

– Льена здесь, – со священным ужасом прошептал он. – Она заговорила через талисман птицы и вернула душу лунной женщины из призрачных долин.

– Да. Она скоро вернется к нам, – облегченно сказал Айвен и снова прислушался к ритму дыхания Джози. Теперь это было дыхание спящего. – Надо дать ей отдохнуть. К утру она будет в порядке.

– К утру? – спросил Леппо, схватив Айвена за руку, когда тот собрался отойти. – Но до утра далеко. Что, если ее лунный дом опять позовет ее?

– Не думаю… – начал Айвен, но Леппо перебил его, снова разволновавшись. – Смотри, – показал он туда, где над кромкой гор показался серебристый диск луны. – Она пришла, чтобы забрать ее домой! Отнять ее у нас! – И не обращая внимания на тихие протесты Айвена, он вынул кусочек серебра в виде капли, тот самый, из-за которого они с Джози дрались много дней назад.

Как и амулет Агри, он был нанизан на тонкий кожаный шнурок. Леппо аккуратно надел его на шею Джози.

– Наши братья в горах называют это лунными слезами, – пояснял он, торопливо завязывая концы шнурка. – Они слишком тяжелы для неба, поэтому падают на землю и никогда не возвращаются. Они удержат ее здесь, с нами. Пока она носит это, ее сердце, как упавшая слеза, будет привязано к земле.

Айвен вовсе не был в этом так уверен, но предпочел ничего не говорить и, оставив Леппо дальше нести свою ночную вахту, вернулся на свое место у костра.

За прошедшее время его собственное положение никак не изменилось. Чувство стыда оставалось, несмотря на разговор с Леппо. Но, по крайней мере, с Джози все в порядке. Ей не суждено умереть здесь, во всяком случае, не сейчас. Может быть, и никогда. Эта мысль была утешительна и сама по себе, но еще означала, что пока он не останется в полном одиночестве. С этим Айвен уснул.

Через несколько часов он проснулся. Ночная темень сменилась серым утром. Лес ниже по склону был погружен в тень, а окружающие валуны с чахлыми кустиками, росшими то тут, то там, едва проступали сквозь туман.

Этот туман угнетал его. Все звуки были приглушенные и доносились будто издалека. Особенно слабо звучали голоса, и ему показалось, что он все еще спит. Потом он заметил две фигуры на гребне холма: одна – плечистая и мускулистая, с длинными волосами, завязанными узлом на затылке, а вторая – такая бледная и тонкая, что казалась призраком.

Когда остатки сна выветрились у него из головы, он признал в этой фигурке Джози, все еще слабую от пережитого потрясения. Она хваталась за что-то на своей шее, безуспешно пытаясь сорвать это с себя.