Танцующий с пираньями - [4]
«Спасибо уродам, которые надели на меня компенсирующий жилет, нулевая плавучесть помогает сохранить силы, но с другой стороны я и с ним вскоре лягу на дно».
Уваров отвлекал свое безумие философскими рассуждениями. Эта мысль почему-то не приносила расслабления. Пропихнув трубу под пластиковый хомут, Уваров соорудил перспективный рычаг, и ощущение безысходности отступило. Налегая рукой на край трубы, Сергей почувствовал, как она изгибается. Сердце снова стучало в горле, ужасно тошнило, хотелось выплюнуть загубник…
«Нужно перехватить трубу поближе».
Теперь Сергей даже не напрягался, хомут вырвало с корнем, обруч наручника с лязгом соскочил с трубы.
Странное желание посидеть и отдышаться проникло в сознание и почти взяло полный контроль на себя.
«Отдышаться ведь нечем Серега», – уговаривал Уваров сам себя, и, в общем, с этим соглашался, но продолжал бездействовать.
Из темноты выбежала собака и завиляла хвостом. Отвисающие складки, на ее морде, плавно покачивались, преодолевая сопротивление подводных течений, уши порхали, как крылья большой бабочки, а еще на спине собаки болтался баллон с воздухом.
Уваров отвернулся от видения, и поплыл к последней своей надежде, а может, ему только казалось, что он плывет. Начали подергиваться руки, но вдохнуть уже не так сильно хотелось. Под носом рос хобот, и это было странно, оторвать его не получилось.
«Откуда у человека хобот?»
Позднее он не сможет себе объяснить, как умудрился выплыть к подводному велосипеду. Действуя на удивительном автопилоте, Уваров откинул сетку, закрывающую тренажер сверху, и нащупал пустой отсек. Ребята постарались убрать все лишние игрушки.
В принципе мозг Сереги уже отдался на растерзание предсмертным галлюцинациям, темноты и дискомфорта больше не было, но руки делали свое дело, будто бы имели собственное мышление. Они нащупали углубление в отсеке и подняли еще одну крышку. Фокус с двойным дном, не более. Жаль, что не кому было аплодировать. Пальцы рук скользнули по гладкому пластику баллона, перебрались к горловине, схватили шланг с загубником. Все и ничего. Автопилот исполнил свою программу и уснул, а светящийся тоннель соблазнительно пульсировал перед глазами.
А еще появился старик в коротких шортах, пляжной рубашке, и с клюшкой для гольфа в руке. Он посмотрел на Сергея с улыбкой, нагнулся и стал примащивать на дно мячик. Глядя на спортивного деда, Уваров начал обретать связь с внешним миром. Лоснящееся лицо, седые волосы, аккуратно уложенные феном, маленькие бегающие глазки…
Схватив одной рукой шланг, соединяющий его с пустым баллоном на спине, Сергей потянул, намериваясь освободиться от бесполезной резинки, но ничего не вышло. Нужно было всего-навсего разжать зубы.
Приступ рвоты чуть не прикончил Уварова. Загубник вылетел изо рта, вместе с обильным завтраком, но вот на вдохе в легкие пошла вода, и это вызвало еще один спазм желудка. Снова сработал автопилот, в легкие ворвался живительный воздух, загубник от полного баллона все это время зажатый в руке, занял свое место. Сергей и не предполагал, что когда-то будет кашлять под водой, умудряясь хватать загубник на вдохе, как соску. Когда легкие успокоились, видения стали меркнуть, заболело все тело, и Уваров понял, что замерз как в ящике с мороженным.
Странное дело, только что Сергей обрел вторую жизнь, но радости это не приносило. Страдания, боль, нехватка воздуха, казались не более чем сном, а вот сейчас появился другой враг – осознание безысходности. Уваров стянул с себя пустой баллон, его место занял полный из подводного велосипеда. Очень угнетала темнота. Пузырьки воздуха, вырывающиеся из клапана, гроздьями оплетали уши, и уносились ввысь. Конечно, нельзя было сказать, что Сергей пришел в себя, совсем нет, но видения отступили, дыхание выровнялось, и боль в груди притупилась. В отсеке велосипеда Уваров нашел мощную отвертку с прорезиненной ручкой, и поплыл к переходу в малый бассейн. Ориентируясь по памяти, он вскоре наткнулся на стену бассейна, и поплыл вдоль нее, стараясь нащупать накладную панель.
Около получаса Сергей выкручивал заржавевшие винты, намереваясь прорваться в малый бассейн. Он не мог понять, почему отвертка все время соскакивает с головок винтов, а разбираться в этом не хотелось, все равно других инструментов не было. Постоянная дрожь выматывала, а руки уже почти полностью потеряли чувствительность.
Под усыпляющую песню собственного дыхания, Уваров думал о Тане, наверно сдающей сейчас последние экзамены. Думает ли она так же о нем? Существует ли телепатическая связь между любящими существами? Между безнадежно веселой студенткой, и замерзшим, почти отчаявшимся парнем, рискнувшим пойти против правил, ради нее? Наверное, такая связь есть всегда, просто мы не верим ей, принимаем за тоску и воспоминания. Сергей думал о своем сомнительном бизнесе, о барометре, о Тане. Наверное, он так и не собрался бы с духом, чтобы отречься от «рыбного короля», если бы не беззащитная грусть, таящаяся иногда в голубых глазах его любимой. Таня пробовала рассказать о своих переживаниях, но Уваров прерывал ее, заверяя, что это пустяковые рабочие моменты, не стоящие обсуждения. А ведь она была права, он не свободен все эти годы, и жаль, что свободу свою он обрел в холодном бассейне, возможно на несколько часов.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.