Танцующий лакей - [11]

Мэндрейк рассказал, что раньше в павильоне был птичник. Теперь Джонатан перестроил его в стиле ампир и намерен летом устраивать там приемы.

— Наверное, летом здесь очень красиво, — заметила Клорис.

Николас повернулся к ней.

— А может, нам с вами искупаться здесь утром, до завтрака?

— Нет уж, спасибо. — Девушка слегка покраснела.

— А что бы ты стал делать, если бы она согласилась? — вдруг спросил Уильям. — Получилось бы как-то неловко. — Это были его первые слова, обращенные к брату.

Николас усмехнулся:

— Что значит неловко?

— Ставлю десять фунтов, что ты не решишься войти в воду ни до, ни после завтрака.

Николас усмехнулся снова:

— Пари принято. И ты проиграешь.

Тут же вмешалась миссис Комплайн, напомнив младшему сыну о его больном сердце. Уильям насмешливо улыбнулся, а Николас, глядя на Клорис, повторил, что принимает пари.

— Кажется, мы уже нагулялись, — произнесла Клорис. — Пойдемте в дом.

— Так пари заключено? — спросил Николас брата.

— Конечно, — ответил Уильям. — Даже если тебе завтра придется разбивать здесь лед.

Они двинулись к дому. Миссис Комплайн не переставала возмущаться поведением сыновей, а Мэндрейк с возрастающим интересом присматривался к Уильяму.

Этот человек на каждом шагу преподносил сюрпризы. Только что предложил пари брату и вел себя уверенно, даже вызывающе, а через пару минут с испуганным видом подобострастно говорил что-то матери. Она, скривив рот, ничего не отвечала, и Уильям, бросив на нее беспокойный взгляд, догнал Клорис и Мэндрейка. Когда к ним приблизился Николас, девушка недовольно поморщилась. Однако внимание жениха тоже не вызвало у нее радости. Когда Уильям взял ее за руку, Клорис вздрогнула и отстранилась. Впрочем, Николаса ситуация нисколько не смутила. До самого дома он говорил не умолкая.

Уже на подходе стало ясно, что прибыл еще кто-то из гостей. Машину Николаса отогнали подальше, а на ее месте красовался роскошный автомобиль, откуда слуги выносили шикарные чемоданы.

— Это не Херси Амблингтон? — осведомилась миссис Комплайн, показывая на автомобиль.

— Нет, — отозвался Николас и добавил громко, чтобы все слышали: — Вам не кажется, что Джонатан затеял какую-то игру?

— Какую еще игру? — быстро спросила мать.

— Не знаю. — Младший сын пожал плечами. — Но кажется, я узнал автомобиль. — Он дождался, пока остальные войдут в дом, и придержал Мэндрейка за руку. — Скажите, что затевает наш Джонатан?

— Понятия не имею, — отметил тот. — А почему вы решили, что он что-то затевает?

— Потому что подбор гостей у него какой-то странный.

— Вы так считаете? Дело в том, что никого из них я не знаю.

— А когда вы сюда приехали?

— Вчера вечером.

— И что, Джонатан вам не рассказал о приглашенных?

— Он говорил только, как ему хочется, чтобы прием удался.

Николас понимающе кивнул:

— Вот оно что. Тогда пойдемте посмотрим.

Миссис Комплайн и Клорис поднялись в свои комнаты, а трое мужчин, оставив пальто в гардеробной, где висел плащ, точно такой же, как у Джонатана, вышли в холл, куда доносились голоса из библиотеки. Кроме Ройала, там находились еще двое — мужчина с легким иностранным акцентом и женщина с глубоким контральто.

Николас неприятно рассмеялся:

— Этого я и ожидал.

Уильям повернулся к Мэндрейку:

— А что случилось?

— Насколько мне известно, ничего.

— Так чего же мы ждем? — спросил Николас. — Пошли.

Недавно прибывшие гости стояли у пылающего камина. Женщина лицом к двери, а мужчина спиной. Она смотрела на вошедших спокойно, без выражения. Лицо дамы ярко освещал торшер, и Мэндрейка сразу сразила наповал ее внешность. И почему Джонатан не предупредил, насколько она хороша собой? В мире, где обитал Обри, женщины разделялись на два типа: красивые (и притом обязательно умные) и некрасивые, зато эксцентричные. Мадам Лиссе относилась в первому типу.

Разделенные на пробор прямые волосы, собранные сзади в элегантный узел, были так гладко причесаны, что казалось, будто на голову надета черная атласная шапочка с голубоватыми вкраплениями. Овальное лицо отличалось интересной бледностью, ресницы не нуждались в туши. Ее профессию, пожалуй, выдавали только губы, умело подкрашенные темно-красной помадой. Простого покроя платье облегало тело как перчатка. Мадам была уже не так молода, по крайней мере старше мисс Уинн, и не такая хорошенькая, но в ней чувствовался подлинный французский шарм. Мэндрейк сразу так подумал, хотя и не знал толком, что это. Короче говоря, мадам Лиссе была по-своему очень красива.

Джонатан поспешил представить гостей.

Доктор сдержанно поклонился. Темноволосый, белокожий мужчина с небольшим брюшком и крепкими руками хирурга. Одет он был в костюм из английского твида, словно подчеркивающий его статус. Европеец, осевший в Англии. По его поведению Мэндрейк мог судить, что он либо не был знаком с Николасом Комплайном и не желал этого, либо уже встречался с ним и не хотел повторения.

В свою очередь, Николас во время представления рассеянно смотрел куда-то в пространство за левым ухом доктора, а затем пробормотал сквозь зубы приветствие, будто выругался.

Мадам Лиссе держалась с величественным спокойствием, которое обычно вызывает в мужчинах трепет. Не успела она пожать руки Уильяму и Мэндрейку, как Николас оказался рядом и подчеркнуто дерзко завладел ее вниманием. Он стоял в типичной позе ловеласа; одна нога прямо, другая чуть согнута. Одна рука время от времени опускалась на спинку ее стула, а другая приглаживала усы.