Танцующие на снегу - [3]

Шагнув в сторону, Сюзанна в последнюю секунду увернулась от метнувшегося к ней мужа. Она бросилась к двери, но Харлен схватил ее за юбку и потянул к себе. Сюзанна упала на колени, но тут же вскочила, вырывая юбку. Внезапно она почувствовала, что освободилась. Обернувшись, Сюзанна увидела, что Харлен лежит неподвижно. Кровь струилась из раны, на рубашке расплывалось багровое пятно. Одного взгляда Сюзанне хватило, чтобы понять: Харлен не дышит.

Она смотрела на него с содроганием, не в силах оторваться. Он вытянулся на полу, громадный, безжизненный, но по-прежнему злобный, а его черные невидящие глаза были устремлены прямо на Сюзанну. Странно, отрешенно подумала Сюзанна, его глаза после смерти ничуть не изменились.

«Ледяные и мертвые глаза, голубка, – часто повторяла ее мать. – У Харлена ледяные и мертвые глаза». В детстве Сюзанна не понимала, как глаза человека могут быть мертвыми, если сам он жив. Но с годами она узнала, как черна и безжизненна душа Харлена Уокера.

Его обрюзгшее от спиртного лицо представляло жуткое зрелище, толстые губы раскрылись, рот потерял четкие линии. Сквозь редкие сальные волосы проглядывало темя. Когда-то, много лет назад, Сюзанна считала Харлена красавцем – прежде чем обнаружила, как гнусен этот человек.

Дрожащими пальцами она поправила выбившиеся пряди волос. На глаза ей попались окровавленные ножницы. Словно опасаясь, что Харлен поднимется из лужи крови, Сюзанна далеко обошла его, подняла свое оружие и вышла. Мелькнула мысль, что ножницы надо отмыть и обязательно вытереть, иначе заржавеют.

Ужас лишил ее последних сил, в груди нарастали рыдания. Господи, что она делает – тратит время, чтобы отмыть какие-то ножницы!

Ей с Кори надо бежать. Покинуть дом как можно скорее. Что будет с ними, если о случившемся узнает Санни? Сюзанна знала твердо: Санни гораздо хуже Харлена. Да, Харлен был грубым и жестоким, но Санни… это скользкий, мстительный и хитрый тип… Если он узнает, что это она убила его брата, ей до конца дней не знать покоя.

– Но куда же ты поедешь, голубка? – Миловидное черное лицо Луизы собралось в тревожные морщины.

Сюзанна закончила укладывать вещи и закрыла саквояж.

– Не знаю, мне все равно. Надо только оказаться как можно дальше отсюда.

Луиза вышагивала по комнате.

– Конечно, здесь оставаться тебе нельзя. Сюзанна обняла высокую негритянку, с которой подружилась еще при жизни матери:

– Как жаль, что ты не едешь с нами!

Луиза фыркнула:

– Втроем мы были бы слишком заметными. Любой запомнит женщину с малышом и негритянкой. Нет, – решительно добавила она, – лучше уж я останусь здесь и послежу за этим мерзавцем Санни. И если узнаю, что он разыскивает тебя, то как-нибудь сообщу об этом, голубка, но для этого мне понадобится знать, где ты поселилась.

Сюзанна перевела взгляд на труп Харлена:

– А… что будет с ним?

– О нем я позабочусь, не беспокойся. – Луиза взяла с кровати спящего Кори и передала его Сюзанне.

Сюзанна крепко прижала к себе сына и подхватила саквояж. Она вдруг осознала, что расстается с прошлым с непривычной для себя решимостью.

Глава 1

Энджелс-Вэлли, предгорья Сьерра-Невады

Сентябрь 1867 года

Натан Вулф обозревал растянувшуюся перед ним улицу из-под низко опущенных полей шляпы. Он понятия не имел, что его ждет. От Сент-Луиса до Сакраменто, где бы он ни останавливался, повсюду слышал один и тот же ответ: даже если Сюзанна Уокер и в самом деле здесь, о ней никто не знает.

Однако Натан выяснил, что она направилась в эти края, сев на поезд в Сент-Луисе. Он предполагал, что женщина могла уехать на юг, но чутье подсказывало ему: она прячется. А где можно спрятаться как не в суровых и почти безлюдных горах?

Сцена, разыгравшаяся на противоположной стороне улицы, возле лавки бакалейщика, привлекла внимание Натана. Молодая женщина, которая несла увесистую картонку и держала за руку ребенка, отбивалась от заигрывающего с ней Эли Клегга, городского пьянчуги. Нат приметил Клегга днем раньше: тот праздно шатался по городу, заговаривая с каждой встречной женщиной, и выглядел безобидным малым. Нат насторожился и прислушался, заинтересованный увиденным.

– Ну не ломайся, рыжуха, – ныл Клегг, – от меня все равно не сбежишь. Я же знаю, где ты живешь.

Женщина попыталась высвободить руку, но Клегг только крепче сжал ее.

– Мистер Клегг, у меня дома есть дробовик, который мне не терпится проверить в деле. Уберите руку, иначе в следующий раз я прихвачу дробовик с собой.

Клегг разразился пронзительным смехом, больше напоминающим визг:

– Ох, как ты меня напугала, рыжуха! Мальчик, которого женщина вела за руку, всхлипнул и расплакался.

– А вы испугали моего сына, мистер Клегг. Пьянчуга ненадолго перевел взгляд на малыша.

– Скажи, рыжуха, а где его папаша? Почему он не заботится о своей собственности? Будь ты моей, ей-богу, я не выпустил бы тебя из постели!

– В таком случае вам пришлось бы приковать меня к постели цепями, мистер Клегг. Пожалуйста, оставьте нас в покое.

Нат уловил в протестующем голосе женщины тревожные нотки.

– Мне жаль, рыжуха, но этого я сделать не могу. Нат выругался. Клегг вел себя все назойливее.

Оттолкнувшись от стены конюшни, Нат пересек улицу, подоспев как раз к тому времени, когда Клегг попытался поцеловать женщину.