Танцующие медведи. Опыт обретения свободы - [11]
И придется тебе спустить его с этого миллиона на землю и заплатить, ну, скажем, десять тысяч.
Некоторые цепляются за своего медведя до конца. Наплевав на логику, потому что мир ушел вперед и в двадцать первом веке, когда мы общаемся с помощью айфонов и летаем в космос, нет места танцующим медведям.
Но многие просто привыкли к такой работе. Так они устроили свою жизнь, и я понимаю, что им трудно переключиться.
Говоришь такому: “Отдай медведя. Иначе у тебя будут проблемы”.
Он обещает отдать. Кажется, дело в шляпе. Но вы расходитесь, он пообщается со своими дружками-цыганами, а потом вдруг передумает, спрячется у какого-нибудь родственника, а медведя не отдаст.
Говоришь ему: “Наша страна теперь в Евросоюзе. Туристы со всего мира протестуют против таких, как ты. Тебе придется отдать медведя”.
(Про протесты туристов чистая правда, их подбивает наш отдел по связям с общественностью.)
Цыган говорит, что отдаст. А на следующий день – что все-таки не отдаст и что назло Евросоюзу возьмет себе еще одного. И добавляет (и вот это с моей точки зрения самая большая наглость), что ему лучше знать, что медведю хорошо. Что кукуруза и хлеб лучше наших орехов и яблок. Что цыганская цепь и глДулкл лучше наших двенадцати гектаров.
Но больше всего меня бесит, когда он говорит, что медведя любит. А мы, мол, хотим у него забрать члена семьи.
Мужик, думаю я, ты же это животное мучишь. Унижаешь. Заставляешь вести себя не так, как задумано природой. Дикое гордое животное превращаешь в посмешище! Дурака из него делаешь!
Но разве такой глупый цыган поймет, даже если я все это ему выскажу?
Они много лет слышали, что медведей придется отдать, и привыкли к этим разговорам. Думали, все снова одной болтовней и ограничится. Не понимали, что мы их уже не отпустим. Что подготовим заповедник. Что нас поддерживают важные люди – политики, актеры, журналисты. И что они, сев с нами за стол с угощением, ракией и подарками, заведомо проиграли, потому что все на нашей стороне, а они всего лишь глупые цыгане, цепляющиеся за какие-то традиции из мира, которого уже нет.
5
Еще один важный момент. Мы очень хотели, чтобы цыгане поняли: деньги, которые они получат, это не деньги за медведя. Они часто продавали медведей друг другу и поначалу восприняли нас как новых клиентов на рынке.
Один говорит: “Моему медведю всего пять лет. Ты должен заплатить мне больше, чем моему соседу, потому что его медведю уже за тридцать и он скоро сдохнет”. Они шли на разные хитрости: если старому медведю плеснуть алкоголя, он будет вести себя как молодой. Поэтому перед встречей с нами цыгане давали медведю бутылку ракии и пытались нас убедить, что животное молодое и заплатить за него нужно больше. Еще красили им мех оттеночным шампунем.
Но мы с самого начала подчеркивали (и это прописано в каждом договоре): мы платим не за медведя.
Ты получаешь деньги, потому что ты бедный, а мы хотим тебя поддержать. Ты оказался в сложной ситуации. Тебя сократили. Тебе не на что будет жить и придется научиться чему-то новому. Может, плести корзины, может, строить дома, может, икебаной заняться. А может, ты откроешь продуктовый магазин или пункт приема металлолома – это твое дело.
Мы входим в твое положение и хотим помочь тебе определенной суммой денег.
Мы не обязаны этого делать, потому что в Болгарии запрещено обучать медведей танцам, и мы могли нагрянуть с полицией и забрать всех зверей. Но уже на следующий день у нас возникли бы проблемы с организацией, защищающей права цыган. Неплохой вышел бы цирк: организация по защите прав животных судится с организацией по защите прав цыган. Уж лучше им заплатить.
Они пытались торговаться до самого конца. И неудивительно. Ведь это цыгане, такова уж их натура. Но в итоге они понимали: мы не прогнемся, нам действительно важен сам медведь, а не его возраст или цвет шерсти. Они замечали, что мы немножко из другого мира. Из мира, который не относится к медведям как к товару, из мира, который уважает любое создание и хочет, чтобы любое создание было свободным и счастливым.
И тогда они сдавались.
Приходилось встретиться еще пару раз за ужином и ракией. Еще немного поторговаться. Еще раз объяснить, что либо он отдаст медведя за деньги, либо через месяц приедет полиция, и он не получит ни стотинки. И все-таки дело потихоньку близилось к развязке.
6
После последнего ужина мы договаривались встретиться у нотариуса, чтобы подписать договор. Но если ты думаешь, что на этом хитрости и интриги заканчивались, то ты ошибаешься.
У первого цыгана, c которым мы имели дело, было два медведя. С этого жили все четыре поколения его семьи: это те самые, которые поначалу хотели миллион марок.
Сошлись на приличной цене – двадцать с чем-то тысяч левов. Мы были очень довольны: это был известный медведчик, и мы думали, если договоримся с ним, то и с остальными будет проще. Я ему много раз повторял: не говори другим, сколько мы тебе даем. Только ты получишь столько денег, потому что ты важный человек и ты нам нужен. А цыган кивал, пил с нами, и казалось, все под контролем. Отдал медведей, даже улыбался.
Мы отвезли животных в наш парк, занялись ими, начинаем переговоры с другими цыганами, и вдруг… полная блокада. Никто не хочет с нами разговаривать. А если кто и разговаривает, то требует порядка миллиона марок.
Еда и политика неразрывно связаны. Повара правителей остаются в тени, но, возможно, они, как никто другой, знают и понимают тех, для кого готовят. Ведь чтобы угодить клиенту, нужно не только хорошо изучить его вкусы и привычки, но и уметь быстро реагировать на малейшие изменения обстановки или настроения. Особенно если от этого зависит твоя жизнь. Польский журналист Витольд Шабловский задается вопросом: что было на тарелках у диктаторов второй половины XX века, когда они принимали свои страшные решения? Чем обедал Саддам Хуссейн, когда отдал приказ отравить газом десятки тысяч курдов? Что ел Пол Пот, когда почти два миллиона кхмеров умирали от голода? Что заказывал Фидель Кастро, поставив мир на грань ядерной войны? Совмещая свидетельства личных поваров с панорамной оптикой, Шабловский создает живые портреты знаменитых тиранов, порой находя в них самые неожиданные качества.
В сборнике очерков о современной Турции польский журналист Витольд Шабловский пишет о стране, о существовании которой вряд ли подозревают сотни тысяч ежегодно устремляющихся туда туристов. Пятизвездочные отели, которые с недавних пор нанимают специальных людей для поиска тел утонувших нелегальных эмигрантов. Арарат, на склонах которого собираются курдские партизаны. Премьер-министр Эрдоган, сумевший добиться небывалого экономического роста, но укрепивший позиции турецких исламистов. Знаменитый террорист Али Агджа, стрелявший в Иоанна Павла II и получивший прощение папы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее издание содержит избранные труды известного ученого и писателя, одного из основоположников современной российской политологии, почетного профессора факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова Бурлацкого Федора Михайловича за более чем полувековой период его творческой деятельности. В книге рассматриваются вопросы становления политической науки в СССР и современной России, актуальные проблемы политологических исследований, в том числе становления политических систем, институтов и процессов.
Эдварда Бенеш, политик, ученый, дипломат, один из основателей Чехословацкого государства (1918). В течение 30 лет он представлял его интересы сначала в качестве бессменного министра иностранных дел (1918–1935), а затем – президента. Бенеш – политик европейского масштаба. Он активно участвовал в деятельности Лиги Наций и избирался ее председателем. Эмигрировав на Запад после Мюнхена, Бенеш возглавил борьбу за восстановление республики в границах конца 1937 г. В послевоенной Чехословакии он содействовал утверждению строя, называемого им «социализированная демократия».
Один из неразрешимых вопросов, который постоянно вызывает ожесточенные дискуссии, — что делать с памятниками «неоднозначным» историческим личностям? Сносить? убирать с глаз долой? оставлять на прежних местах? Участники подобных споров нередко ссылаются на пример Франции, причем французов берут в союзники и те, кто выступает за сохранение одиозных памятников, и те, кто с этим не согласен. Как в реальности обстояло дело во Франции XIX века с памятниками, помогает узнать книга современного французского историка Эмманюэля Фюрекса.
Эта книга — попытка автора понять роль лидера Ливийской Джамахирии в мировых политических процессах, проанализировать гения Муаммара Каддафи, как человека, вышедшего из простой бедуинской семьи и достигшего самых высоких должностей, в том числе титула «Короля королей». Автор попытался раскрыть основные детали «Арабской весны». Книга будет полезна для специалистов по Ближнему Востоку, регионоведов, студентов, аспирантов и широкого круга читателей, кто интересуется современной мировой политикой.
Переговоры представителей СССР, США, Великобритании и Франции по Западному Берлину представляли собой дипломатический марафон со множеством препятствий. На его начальном этапе казалось, что взгляды сторон по большинству аспектов западноберлинского вопроса едва ли не диаметрально противоположны и согласовать их невозможно. 5 февраля 1971 г. западная сторона представила свой проект соглашения, который советская сторона подвергла принципиальной критике. 26 марта 1971 г. СССР представил свой проект соглашения, в котором по ряду важных вопросов пошел навстречу позициям западных держав.
В послевоенный период Советский Союз прошел сложный и противоречивый путь развития. В экономике были достигнуты масштабные результаты: к середине 1980-х гг. по экономическим показателям он превратился во вторую державу мира. Однако на этапе постиндустриального развития СССР стал проигрывать в конкуренции с Западом. Значительные изменения произошли в развитии советского общества. Оно представляло из себя живой, развивающийся организм. Общество развивалось в сторону все большего разномыслия, в нем уже существовали носители различных идеологий.