Танцующая с дьяволом - [17]
Кроме того, среди найденных вещей имелись принадлежащие как минимум одной жертве, которая не значилась ни в официальном списке, ни в неофициальном.
Следовательно, их было уже четырнадцать. Как минимум четырнадцать. А вероятнее всего, еще больше.
Значит, она была на верном пути. Геннадий Диксон оказался еще более жутким и, что ужаснее всего, деятельным серийным убийцей, чем считалось ранее.
Лариса помнила предположения одного следователя, который давно уже находился на пенсии и с которым у нее установились дружеские отношения. Он исходил из того, что Диксон действовал с кем-то на пару. С другим маньяком, помогавшим ему похищать, истязать, а затем и убивать несчастных мальчишек.
Вероятно, в этом дьявольском тандеме главным был именно Диксон, а другой, безымянный убийца, – его, так сказать, подмастерьем. Подмастерье сатаны, окрестила его Лариса. Диксон отправился в ад, а его дружок, растерявшись, не знал, что делать. И прекратил убивать, тем более что не владел всеми нужными навыками, так как не окончил курс обучения у своего преподавателя, Геннадия Диксона.
Она ведь все эти годы ждала. Потому что если имелся напарник, то он наверняка после смерти Геннадия Диксона затаился и лег на дно. Еще бы, ведь он сам вышел сухим из воды: убийства повесили на главаря, который был мертв. И никакого второго маньяка, по официальной версии, и в помине не было.
Но рано или поздно – в этом был уверен и следователь-пенсионер, и частный детектив, и сама Лариса, – рано или поздно напарник должен был снова приняться за старое. Один – или с новым подельником.
Только на этот раз «подмастерье сатаны» стал бы главным, умудренным опытом и испепеляемым жуткими, нестерпимо волнующими его извращенную душу воспоминаниями.
Лариса ждала, однако исчезновений и убийств, подобных тем, которые практиковал Диксон, не фиксировалось. Во всяком случае, официально.
Частный детектив отслеживал динамику преступлений и докладывал Ларисе обо всех аналогичных случаях. Но все свидетельствовало о том, что «подмастерье сатаны» не вышел на тропу войны – точнее, на тропу новых убийств.
Это могло иметь разные причины. Предположим, «подмастерье сатаны» решил больше не убивать. В это не верилось. Он мог не убивать год, два, даже пять. Но целых девять лет…
А если он все же не убивал, то для этого должно было существовать логичное объяснение.
Например, он мог оказаться за решеткой, причем на долгие годы. Тяжело заболеть. Или переехать в другой регион. Или, в конце концов, умереть.
Меньше всего Лариса хотела, чтобы он умер, хотя это было бы лучшим разрешением проблемы. Тогда «подмастерье сатаны» точно не сумел бы причинить никому вред и совершить новое убийство.
Но ведь тогда исчез бы последний человек, который бы мог…
Нет, не сказать, что случилось с Тимычем. Этого она знать не желала, хотя имела представление, как убивал Геннадий Диксон.
Он мог бы привести ее на место, где находились останки ее сына. И она хотя бы смогла по-человечески захоронить их.
Частный детектив отслеживал и сообщения из других регионов – «подмастерье сатаны» мог сменить место дислокации и ареал охоты.
Да, жуткие убийства происходили и в других местах, но нигде не вырисовывались те же схемы, что в деяниях Геннадия Диксона.
И это значило, что «подмастерье сатаны» мог изменить схему своих злодеяний и убийств. И если это в самом деле имело место, то могло оказаться, что он уже давно наносит новый удар за ударом, не исключено даже, что в Москве, пока они все считают, что он бездействует.
Но психолог, сотрудник детективного агентства и специалист по серийным убийцам, был уверен, что если напарник Геннадия Диксона и внесет в свою схему изменения, то лишь незначительные. Он не станет вдруг убивать девочек, если раньше убивал мальчиков. И не решится потрошить их на улице, если прежде похищал и истязал. То есть характеристики серийных убийств должны остаться теми же, а варьироваться могут только малозначительные детали.
Но в том-то и дело, что никаких новых похищений и убийств, соответствующих прежнему шаблону, не фиксировалось. Сначала Лариса была крайне этому рада – ведь это значило, что их предположения неверны, никакого «подмастерья сатаны» не было и нет и детям ни в Москве, ни где бы то ни было еще не грозит ужасная участь.
По крайней мере, от рук этого мифического напарника Геннадия Диксона.
Но с каждым годом беспокойство, сначала малоощутимое, возрастало. А что, если они что-то просмотрели? Что-то не учли? Пропустили какую-то важную деталь?
И убийства продолжаются, только скрытые и общественностью не воспринимаемые?
И дело вовсе не в том, что ей не было суждено узнать, где же покоятся косточки Тимыча.
А в том, что погибают новые дети.
И вот эта ужасная находка в девятую годовщину исчезновения Тимыча – нарочно не придумаешь. Находка в тайной комнате опального банкира Люблянского.
Который, как она выяснила только сейчас, являлся выпускником того же самого технического вуза, в котором преподавал некогда Геннадий Диксон. Разница между банкиром и ныне мертвым убийцей детей составляла всего два года,
