Танцующая с бурей - [24]

– Очень большая клетка, – прожужжал он, как злобная лотосовая муха.

Это было явным преуменьшением. Клетка была огромной и в ширину занимала площадь от борта до борта – двадцать футов и столько же в высоту. Худощавым облакоходам, направлявшимся по своим делам, приходилось протискиваться между прутьями. Более упитанные были вынуждены пробираться по перилам судна, чтобы попасть на другую сторону.

– Мы не знаем, какого размера будет этот зверь, – Касуми фальшиво улыбнулась. – Пусть лучше будет слишком большая клетка, чем слишком маленькая.

– Почему бы вам просто не усыпить его наркотиком? – Палящий свет солнца преломлялся в единственном сияющем глазу Политехника. – Он бы проспал до Кигена.

– У нас может не хватить черносна. Кроме того, надеяться только на наркотик – глупо.

– Лучше занимайся своим делом, гильдиец, – прорычал Акихито. – И не лезь в наше.

– Надеешься, что отыщешь зверя? – политехник бросил светящийся взгляд на великана, и любопытство инсектоида сквозило в каждом его слове. – Который давным-давно вымер?

– Сёгун так не думает, – осторожно ответил Акихито.

– Уверены?

– Пожар!

Крик несся с такелажной оснастки. Акихито замер. Касуми побледнела. Пожар на борту неболёта предполагал только два варианта действий: рвануть в спасательную шлюпку или погибнуть в пламени на земле в сотнях футов ниже.

– Боги всемогущие, – прошептал Акихито. – Беги за Юкико, а я…

– Не на борту, – в голосе гильдийца послышалась легкая насмешка. – Там.

Он вытянул металлическую руку, указывая в сторону горизонта. Акихито повернул голову и посмотрел на горы на северо-западе. Вдали, за холмистыми равнинами клана Рю, внизу, далеко-далеко на землях Кицунэ, на фоне темных камней мерцала яркая точка. Она была слишком мала, чтобы заметить ее сквозь дымку, – крошечный оранжевый факел, тонкие струйки вьющегося в небо дыма, которые, растворяясь в воздухе, превращались в ничто. Они были слишком далеко от земель Лиса, и, если они заметили пожар, значит, он был огромным.

Часть экипажа собралась у перил поглазеть. Касуми и Акихито присоединились к ним, пытаясь разглядеть происходящее. Облакоходы ворчали и бросали друг на друга мрачные взгляды, не предвещавшие ничего хорошего, некоторые ругались так изощренно, что произвели впечатление даже на Акихито. Касуми повернулась к одному из облакоходов и увидела гнев в его глазах.

– Что происходит?

Из своего укрытия между бочками чи Юкико мрачно наблюдала за матросами, топтавшимися на одном месте, не задаваясь вопросом, что происходит. Она уже два дня отсиживалась на носу, стараясь не встречаться с отцом и едва перекидываясь парой слов с Касуми. Попытки Акихито развеселить ее были встречены угрюмым молчанием, и она даже отказалась от обычных тренировочных боев по утрам. Странного юношу она больше не встречала.

Юкико увидела, как капитан Ямагата вышел из своей каюты на нос неболёта, держа механическую подзорную трубу в мозолистой руке. Упершись ботинком в перила, он нажал кнопку на приборе, который, выдвигаясь, загудел моторчиками и пружинами. Прищурив один глаз, он смотрел в подзорную трубу на пожар, тихо ругался сквозь стиснутые зубы и качал головой. Завибрировав и щелкнув, подзорная труба удлинилась, ее линзы сдвинулись при наведении фокуса на стену огня.

– Кагэ, – прошептал он.

– Тени? – спросила Юкико, оживляясь.

Капитан удивился, услышав ее голос. Ему стало не по себе. Он бросил взгляд через плечо в сторону политехника, затем снова посмотрел на Юкико, которая ждала ответа.

– Разрази меня гром, – глупо усмехнулся он. – А я тебя не заметил.

– Это я, Кицунэ, – напомнила она ему. – Что вы сказали о Кагэ?

– Ты не должна была это слышать, – Ямагата провел рукой по затылку. – Пожалуйста, не говори никому, что я произнес это слово. Иначе меня сварят живьем в кипящем котле.

– Почему? – Юкико заговорщицки понизила голос, пристально следя за гильдийцем.

Ямагата явно боялся, что его услышат.

– Мы не должны говорить о Кагэ. Формально их не существует.

– Но они годами нападают на лотосовые поля на севере.

– Откуда ты знаешь? Об этом никогда не сообщают по радио.

– Они обитают в стране Кицунэ, – пожала плечами Юкико. – А мы жили там, когда я была маленькой. Всякий раз, когда горели поля, деревенские женщины шептались о Кагэ и чертили в воздухе охранные знаки. Матери там даже пугают ими своих детей. Говорят, что Кагэ приходят ночью и утаскивают непослушных в ад.

Ее глаза заблестели от воспоминаний.

– Ну и не болтай ничего такого, слышишь? – сказал Ямагата. – Особенно, когда Старый Киоши рядом.

– Старый Киоши?

– Наш гильдиец. – Ямагата незаметно повел головой в сторону политехника.

– Он стар?

– Если верить слухам, он служит Гильдии дольше, чем я живу. Но кто знает, что там, внутри скафандра.

Юкико вскочила на ноги, прижалась к перилам и посмотрела вдаль, прикрываясь ладонью от солнца. Вдали, на горизонте, среди рычащих муссонов, возвышались горы: огромные острые вершины обдуваемых штормом скал пересекали северную часть Шимы и назывались хребтами Йиши. Из алого ковра поднимались черные пики, покрытые ослепительно белым снегом. Горы Йиши были последним островком дикой природы Шима, где обитали, если верить легендам, беспокойные мертвецы и демоны из глубин ада. В старых легендах говорилось, что, когда Бог-Создатель, Великий Идзанаги, искал подземный мир Йоми, чтобы вернуть свою мертвую жену, он нашел врата в Йиши. Юкико родилась у подножия западных хребтов. Некогда пышные красивые сельские пейзажи дзайбацу Кицунэ теперь превратились в огромное лотосовое поле, покрытое шрамами дымящейся мертвой земли.