Танцующая на углях - [74]

Меж тем, Зорро в египетском варианте продолжил свой путь до главного стола, за которым тоже принимали заказы, вяло начертил там что-то кончиком кривого египетского меча и стремительно побежал вон из здания. Его можно понять: никто не любит, когда его стол портят разными знаками, а тут из соседнего помещения появился тот самый хозяин этого заведения и устало поглядел в сторону убегавшего, затем его взор упал на наш столик, и через минуту египтянина уже не было в зале. Нхемсут перевела взгляд на нас и извинилась за этот инцидент.

- Ничего страшного, - обольстительно улыбнулся ей русский соблазнитель, не оставив прежних попыток, и залпом допил пиво из кружки. - Я устал, а ты?

- Я тоже не железная, - ответила я и обратилась к Нхемсут: - Могут нам подготовить комнату?

- Конечно, госпожа, - поклонилась девушка, жестом подозвала к себе шустрого мальчишку и прошептала ему что-то на ухо, чуть к нему нагнувшись. Мальчишка убежал, но через мгновение вернулся и кивнул девушке, а потом снова исчез. Нхемсут же поклонилась нам и попросила жестом идти за собой.

Вышедший наружу хозяин заведения проводил нас довольным взором и поклонился, интересно, как бы он на нас смотрел при случае, если бы узнал, что мы - главные противники покровителей этого города? Хотя в моей ситуации глупо ещё больше усугублять положение... Мы поднимались по уже знакомой мне лестнице к залам бывших хозяев, вельможи и его жены, здесь они проводили своё свободное время, сюда не было доступа дворовым и рабам, кроме уборщиков и личных рабынь хозяйки, и здесь я впервые опробовала свои чары на высокопоставленных особах. Нхемсут выделила нам комнату, которая на самом деле была гораздо протяжённее, но сейчас, видимо, была разделена на несколько помещений, поменяв квалификацию. Вместо привычных лёгких тканей на дверном проёме нас ждали вполне приличные двери двадцатого века, которые вовсю рекламировались там по телевидению. Открыв замок ключом с длинной кисточкой в кольце, наша провожатая надавила на резную позолоченную ручку и пропустила нас внутрь. "Спокойной вам ночи, да даруют боги вам приятные сны", - напутствовала нас девушка и наконец-то улыбнулась ещё робкой улыбкой на взгляд Романа. Я пропихнула подметившего это таксиста вперёд и кивнула разносчице:

- Почему нас поселили в одной опочивальне?

- Вы попали в наше заведение как раз перед праздником, и большинство номеров занято постояльцами, - извиняющееся затараторила Нхемсут, я молча прервала её речевой поток ещё одним кивком и оставила девушку за дверью.

- Ах-х-х, какая тевушка... - выдохнул счастливый Сфинкс и вовремя пригнулся от лапы Марселлы, которая тут же отвернулась и, фыркнув, направилась поближе к Роману. - Э-э-э... я хошел скажать, што она не такая уж плохая с фасата! Ой, то ешть, я...

Марселла гордо вскинула мордочку и обхватила лапами ногу Романа в знак полной с ним солидарности. Пока таксист пытался скинуть её с ноги, я прошла дальше к широкому балкону, в который продолжалась и без того обширная комната, и повернула ручку балконной двери. В лицо пахнуло вечерней прохладой города пустыни, вот, чем встретил меня благословенный город, за который я отдала когда-то свободу... Горьким речным миндалем пахло средь фиванских улиц...

... Горьким речным миндалём пахнет средь фиванских улиц...

Они, дети пустыни, ненавидели вечера, потому что вечера давали прохладу и спасение уморённым за день жителям Египта. Ненавидели за то, что всякий раз, когда наступала прохлада, они боялись, что потеряют своё влияние. Оно распространилось на этих усталых вечных узников жары, которые пусть и привыкли к зною и вечному палящему солнцу, но всё же продолжали изнывать от них и молча вытирать пот со взмокших лбов.

Но сегодня они не боялись прохлады, так как в эти несколько дивных часов средь опустевших улиц они ощущали свою власть и не хотели отдавать привилегию на эту ночь вечернему спасению. У них было задание. Они собрались не в полном количестве, их было не семьдесят два, как раньше, и они стремились к серевшему в черноте сада зданию ещё и для того, чтобы отомстить за гибель одного из них. Они не спешили, хотя и любили спешить, любили налетать ураганом и уничтожать всё на своём пути. Но сегодня золотоволосая посланница господина, опасная, ядовитая изнутри, но манящая к себе Анчар приказала не торопиться, чтобы задание было исполнено как следует, чтобы господин был доволен и продолжал давать им возможность заниматься любимым делом - сеять безумие и уничтожение в хрупкие как тростник города. А ведь ради этого они и существовали!

И они стремительно ползли к цели, похожие на ядовитых пустынных кобр и бесчисленные искрящиеся щупальца Нила...

Если в любой другой день меня попробовали бы разбудить не важно, каким способом, я бы долго не размышляла. Однако сейчас меня разбудила та, чья жизнь для меня гораздо дороже кого бы то ни было на свете: Марселла! Я мгновенно села на кровати, оперевшись на вытянутые руки и вгляделась в ночную мглу комнаты, ища глазами кошку. Поначалу трудно было определить её среди серой пелены вокруг, они для меня сливались, но я смогла определить её по тому, как завизжал испуганно Сфинкс у треножника противоположной стены: "Мама! Он допралша то меня, шпащте, я всё прощу!!" Потом был глухой звук удара и тот же удовлетворенный голос: "Фу, это вшо ротные литша, а я уж ишпугалщ..."