Танцующая на углях - [48]
- Ты Бастет? - снова шепнул мне юноша, и я, невольно скользнув внутренним взором по его сознанию, чуть было не отшатнулась от него, однако вовремя вспомнила, что я всего лишь рабыня (не стоит всем подряд знать о том, кто я есть на самом деле). - Почему ты молчишь, Великая?
- Рабыню называть "Великой"? - мягко улыбнулась я, ниже опуская голову. - Что ты, господин...
- Не ври мне, прошу тебя! - стиснув зубы, взвыл египтянин, я опять-таки мягко улыбнулась и повела плечами, делая от него шаг в сторону. - Подожди же! - он резко выбросил вперёд руки и схватил меня за локоть, повалившись передо мной на колени. Огромным усилием воли я смогла заставить себя не расцарапать ему лицо, и это, пожалуй, спасло нас обоих. - Стой! Помоги, ты должна помочь мне! - я всё же не удержалась и, не разжимая зубов, простонала, стон как-то незаметно совершенно перешёл в визг дикой кошки, и на меня, наконец, обратили внимание. Грозный Роман, резко оглянувшись, ещё больше нахмурился, скосился на купца, а тот, только мазнув по мне взором, кивнул и направился дальше с частью воинов. Остальным таксист, развернувшись в нашу сторону, резко махнул рукой, и они слаженно окружили юношу и, схватив его под локти, с трудом потащили в сторону от центральной улицы. "С трудом" потому, что он оказался не так прост, видимо, не привык к такому обращению со стороны простой стражи: то отчаяние, с которым он пытался вырваться из сильных рук, делало его интересным даже для меня, интересным в том плане, что некоторые его манёвры я, наверное, возьму на вооружение...
- Постойте! - кричал он, из последних сил извиваясь в руках стражей. - Стойте, пустите, я вам говорю!.. Постой! Не уходи, прекраснейшая! Смилуйся! Смилуйся, неужели ты никогда не любила?! Прошу тебя!..
- И не штытно тепе? - сурово осведомился снизу Сфинкс, чуть приподнимаясь на крылышках, пока была возможность, и никто не обращал на него внимания.
Я молча повернула взор на Романа, тот ответил мрачным выражением и медленно отвернулся, теряясь на секунду в толпе спешащих... ты почти прав, Сфинкс... мне вообще плевать...
Маленькие светильни, которые устраивали у стен храма Осириса египтяне из года в год, теперь были плотно ограждены насаждениями акаций и сикоморы. Давно предлагала Осирису вырастить здесь жасмин, но он всё как-то отговаривался от меня тем, что, мол, он теперь не бог природы, у него теперь другая специализация... в общем, ему было лень. Мне тоже было лень, иначе я бы уже давно поддалась тому желанию, которое у меня возникает всякий раз, как я вижу это место, - явилась бы во сне или наяву, желательно ночью, для большего эффекта, главному жрецу с советом об оздоровительных насаждениях в садах.
Ненавижу трагедии. Так как подобная смерть для каждого египтянина является трагедией, то, значит, я ненавижу такие смерти. В подобных случаях всё не так, теряются даже привычные краски окружающего мира! И если я замечу хотя бы отблеск такой же печати на челе главного жреца...
- А тепя не пуштят, - показал мне язык Сфинкс, вслед за Романом и купцом ступая на первую ступень храмовой постройки. Я пожала плечами - будь я рабыней, так бы и случилось, но я, кажется, ещё не продавалась на базаре?.. Я молча взяла на руки Марселлу и сделала первые шаги вверх. На меня не осмелился обратить внимание ни один из тех, кому я отвела глаза. Полулев открыл было ротик, но понял неизбежность, и решил её принять, ускорив для пущей уверенности шаг.
И тут я оглянулась. Это было для меня словно ожидаемым: я занесла ногу над последней ступенью и повернулась назад, скользнув беспомощным взором по толпе, точно жена, давно ждущая из похода своего супруга. И мне ответили. Ответили таким пристальным взглядом, что я едва не споткнулась, дрогнув. Вот нахал! Если я его не найду, то я его зауважаю...
- Могучие боги, что это?.. - глухо охнули впереди, и я отвлеклась, тут же потеряв ощущения чего-то, толкающего в спину.
- Это кошка, сам не видишь? - прошипел, наклонившись к нему, второй страж, неуверенно сжимая руками оружие и морщась при одном взгляде на Сфинкса. Полулев возмущённо упёр крылья в бока, глядя на стражей снизу вверх с таким суровым выражением лица... что меня разобрал смех.
- Нельжя шмеятшя над больными лютьми, - наставительно нахмурился Сфинкс, хотя я всей кожей ощущала, как ему сейчас хочется высказаться. - Нато ш ними обращатьшя шнишхотительно, ибо... - вот тут я не выдержала надолго. Надо было видеть вытянувшиеся вслед за посыпавшимися из него откровениями лица стражей! Боги мои, у них, наверное, уже давно не было такого ужасно насыщенного дня!.. И кому же тут надо быть снисходительным?
- Пасер, ты что-нибудь слышал? - скосился на первого и без того слегка окосевший страж.
- А что? Мало ли сейчас богами ниспослано родов этих... как их... гы-гы...
- Милая киска, - в один голос решили стражи, пропуская Сфинкса в двери с полупоклоном. Теперь перекосило уже самого "киску". Определённо, у него есть подход к людям.
- И нещего так на меня шмеятшя! Я тепе не фокушник!
- Ну что ты, киска, ты себя принижаешь: мало кто сочетает в себе так много талантов сразу... - я прижала к груди Марселлу и перешагнула порог вслед за ним.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.