Танцуя с Кларой - [25]

Она тихо рассмеялась, но когда заговорила, ее голос был полон тоски.

— Я смогу показать тебе только то, что видно с террасы, Фредди, — ответила она. — Я же не могу ходить, припоминаешь?

— Тогда мы возьмем открытый экипаж, — ответил он. — И посмотрим то, что видно с дорожек.

— Здесь нет открытого экипажа, — сказала она в ответ. — Папа всегда опасался, что я простужусь.

Он посмотрел на нее.

— Даже летом? — поинтересовался он.

— По сравнению с Индией здесь всегда погода несколько прохладная, — ответила она. — Он опасался, что я снова заболею. Иногда мне удавалось упросить его, чтобы Гарриет вывезла меня в кресле на террасу, но только, если было тепло и никаких признаков легкого ветерка. И если только я брала на колени одеяло и укутывала шалью плечи.

Фредди молча смотрел на нее несколько мгновений.

— Должно быть, жизнь твоя была невыносимо скучна, — заметил он. — Ты никогда не пыталась протестовать?

Только горько плача наедине с собой.

— Я любила своего отца, — ответила она. — И уважала его мнение. В конюшнях есть лошади, Фредди. Ты можешь поехать на одной из них завтра и сам все посмотреть. А потом, если хочешь, ты мог бы вернуться и все мне рассказать. Я с огромным удовольствием послушаю.

— А в конюшне есть дамское седло? — Спросил он.

— Да, — ответила она. — Гарриет иногда каталась, а еще у нас бывали гостьи.

— Тогда завтра ты поедешь кататься, — заявил он. — Должны найтись одна-две лошади достаточно сильные, чтобы выдержать нас обоих. Ты совсем ничего не весишь. Я тебя посажу в дамское седло, а сам поеду сзади тебя. Ты посмотришь на земли, которые ты так сильно любишь.

— Фредди! — Она взглянула на него и рассмеялась.

И все же она испытала огромное, неожиданное искушение от этой безумной невероятной мысли.

— Я не могу кататься на лошади. Я упаду. Это безумная затея.

— Тебе следует спросить моих кузенов, — отвечал Фредди. — Я всегда был горазд на безумные идеи, большинство из которых я воплотил в жизнь. — Он ухмыльнулся. — Ты что, трусиха, Клара? Ты боишься даже попытаться? Ты же знаешь, что я не позволю тебе упасть. Даю слово.

Она испугалась. Она была в ужасе. Ее сердце трепетало от страха – и от предвкушения. Конечно, это было просто невозможно. Это было за пределом всех мечтаний. Ее отец никогда не позволял ей ездить даже в открытом экипаже. Но глаза Фредди улыбались и бросали ей вызов.

— Вероятно, пойдет дождь, — заметила она.

Он рассмеялся.

- Но если нет, ты поедешь? — спросил он ее.

Она никогда не каталась.

— Мне нечего надеть, — сказала она в ответ.

— Дорожное платье вполне сойдет, — сказал он. — Ты можешь хоть весь вечер выдумывать причины, любовь моя. Но у меня всегда найдется, что сказать в ответ. У меня изобретательный ум.

Почему он был таким настойчивым? Зачем он вообще подумал об этом? Разве ему не нравилась мысль, провести несколько часов без нее и покататься в одиночестве? Она совсем не ожидала, что он будет проводить с ней много времени, даже в период их медового месяца (продлившегося неделю). Она вдруг поняла, что даже ее отец, любивший ее больше собственной жизни, проводил с ней совсем немного времени. Провести несколько часов с женщиной-калекой было слишком скучно. Частенько она жалела Гарриет и придумывала для нее всяческие поручения.

— О чем ты думаешь? — Спросил Фредди, поставив свою чашку с блюдцем на стол, и подсев поближе, чтобы взять ее за руку. — Ты же хочешь поехать, верно?

— О, Фредди, — быстро ответила она, — Я хочу этого больше всего на свете. — Она закусила губу, чтобы не дать пролиться слезам, которые наполнили ее глаза. Вероятно, не такая уж это хорошая идея добавить немного жизни в ее существование. Вероятно, ей захочется все больше и больше, и она уже не сможет удовлетвориться тем, кем она была и что имела.

Но постойте, она никогда не была этим удовлетворена. Она научилась терпению, но никогда не испытывала счастья. Никогда. Не была по-настоящему счастлива.

— Тогда ты поедешь, любовь моя, — заявил он. — И мы закажем открытую коляску, чтобы ты смогла выезжать. И ты сможешь сидеть на свежем воздухе, когда пожелаешь, даже, если будет дуть ветер. И если ты простудишься, или я, мы просто вызовем врача.

— О, Фредди, — отвечала она, смеясь. — Что за беспечное отношение к жизни. Это так прекрасно.

Он поднялся, наклонился к ней и поцеловал.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Ты готова ложиться в постель? Мне отнести тебя наверх, в твою комнату?

Она кивнула.

— Да, пожалуйста, Фредди. — Но как же она хотела, чтобы он не портил их дружбу этой ложью. Это было ни к чему.

— Могу ли я прийти к тебе позже? — Он снова посмотрел на нее таким взглядом, который, она знала, был естественным и заставил ни одну женщину почувствовать слабость в коленях. Даже она вынуждена была затаить дыхание. — Или тебе лучше побыть одной после такого долгого путешествия?

Она почувствовала пульсацию в лоне, при одной мысли о том, что вскоре произойдет между ними. Она прикоснулась рукой к его щеке.

— Я бы предпочла не быть одной, Фредди, — сказала она в ответ.

Он улыбнулся ей.

— Точно то же испытываю и я, — ответил он, наклоняясь, чтобы взять ее на руки.