Танцуя с Девственницами - [28]

Все снова зашуршали бумагами. Купер заглянул в свой экземпляр – отпечатанный на принтере список улик, найденных в районе Девственниц. Список был длинным и несколько путаным. Криминалисты взяли образцы растительности, включая вереск, папоротник и три вида других трав. Они взяли на анализ кору с берез там, где ее ободрали ножом или облили какой-то неизвестной жидкостью. Они притащили камни, половинки кирпичей, мешки с пеплом и золой, листы рифленого железа, маленькую металлическую решетку, похожую на каминную, обгорелую «Шеффилд стар», полдюжины страниц которой пошли на разведение костра, обертку от бандероли «Бритиш Мидленд Айруэйс», кучу алюминиевых колечек, несколько сигаретных пачек, пакет из-под чипсов и коллекцию использованных презервативов.

Экспертная команда охватила большое пространство – всю поляну между камнями, березы, росшие справа, и все пространство до ограждения на краю карьера. Скорее всего, криминалисты не обратили внимания на восточную часть местности, ту, где находился край плато. Купер вспомнил море папоротника – акры и акры сырых зарослей до самой Хаммондской Башни и за ее пределы, обтекавшие подножие Утеса, густые и почти непроходимые. Прямо за папоротником протянулась низкая проволочная изгородь на деревянных столбах, а дальше шел крутой обрыв. Отсюда любой предмет упал бы на деревья, росшие под острым углом тысячей футов ниже – на склоне, спускавшемся в долину.

Взяли соскоб белого воска с лужицы, застывшей в небольшом дупле сгнившего дерева, а в яме, которую поначалу приняли за кроличью нору, нашли кости животного. В конце списка шел перечень образцов, взятых с велосипедного руля, сиденья, переднего колеса и рамы «доуса-кокомо». Дженни Уэстон ехала на велосипеде, и большую часть крови соскоблили с рамы велосипеда.

– Мы предполагаем, что имена на камнях – просто старые граффити. Надпись, выцарапанная на земле, более свежая. Прочитывается слово «Страйд». Если у кого-то есть версии, прошу высказаться.

Все присутствующие промолчали: они уже разглядывали две другие фотографии на доске позади Тэлби. На них были изображены две женщины, живые и улыбавшиеся в объектив, хотя та, что была слева, выглядела настороженно и, возможно, чуть надменно, словно фотограф, делая снимок, покушался на ее свободу.

– Ищем ли мы в обоих случаях одного и того же преступника? – задал вопрос Тэлби. – Человека, который потренировался, если можно так выразиться, на предыдущей жертве – Мегги Крю? А потом усовершенствовал свое мастерство убийцы на Дженни Уэстон?

Это было весьма оригинальное представление о совершенствовании. Бен Купер огляделся вокруг, проверяя, не показалось ли так же другим полицейским. Но большинство из них ничем не выдали своего удивления. Потом что-то привлекло его внимание в противоположной стороне комнаты. Там, небрежно опершись о письменный стол, стояла Диана Фрай. Ее светлые волосы были подстрижены еще короче, чем прежде, что делало ее и без того худощавое лицо более угловатым. Он был уверен, что она похудела. Она и раньше была стройной, но теперь создавалось впечатление некой особой подтянутости и гибкости.

– Не позволяйте подобным идеям сбить вас с толку, – говорил Тэлби. – Мы рассматриваем это происшествие как самостоятельный случай, пока не появятся доказательства обратного. На данной стадии расследования мы всеми силами собираем информацию. Всем понятно?

Аудитория, похоже, восприняла его слова как намек на то, что пора снова пошуршать страницами и посмотреть, какой информацией они уже располагают. Оторвав взгляд от Дианы, Купер сделал то же самое.

На данном этапе с информацией было негусто: ждали результатов экспертизы. Первичных свидетельских показаний тоже оказалось маловато. Правда, у них имелись подробные сведения о Дженни Уэстон – кем она была, где жила, чем занималась. Начинали вырисовываться мельчайшие подробности ее жизни. Но там не было ничего, что могло бы пролить свет на причины, заставившие ее поехать ноябрьским вечером кататься на велосипеде по Рингхэмской пустоши, и на обстоятельства ее смерти возле Девяти Девственниц.

– Кто-то же должен был видеть Дженни перед тем, как ее убили. Возможно – всего лишь возможно! – видели также и ее убийцу. Есть какие-нибудь соображения по этому поводу? Пол?

Инспектор Хитченс поднялся со своего места, оправляя пиджак. Нынешним утром, облаченный в темно-серый костюм он выглядел настоящим щеголем.

– Мы отрабатываем версию о том, что убийца прибыл на Рингхэмскую пустошь на машине, – доложил он. – Уже обошли дома, расположенные у края пустоши, и составили список автомобилей, замеченных во время происшествия. Не стоит говорить, что большинство этих автомашин едва ли возможно отследить. Хотя нам еще повезло. В разгар лета сделать это было бы еще сложнее.

Последовали вздохи, и коллеги понимающе закивали. Никому в эдендейлском отделении не надо было объяснять, в чем тут проблема: число машин из других регионов страны намного превышало число машин, зарегистрированных здесь, особенно летом. Ежегодно Пик-парк посещали двадцать пять миллионов человек, и большинство из них проезжали через Эдендейл и его окрестности. Как правило, люди просто ехали мимо, и их машины ничем не отличались от миллионов машин других туристов. Никто не обращал на них внимания – обычная безликая масса, сплошной поток красных и синих насекомых, покрывших дороги и парковки, словно кишащая в августовском зное мошкара. Они воспринимались как некое природное явление – нечто вроде навозных мух.