Танцуй для меня - [20]

Мне нравится, что я могу влиять на него таким образом. Это дарит мне то редкостное чувство силы, которое обычно я испытываю только на сцене.

— Увидимся завтра, мистер Скотт.

Я отхожу назад, улыбаясь. Последнее, что я вижу, — его темный хмурый взгляд, но это не касается меня, поскольку, как изволил выразиться профессор Рансом Скотт, с нами покончено, но я знаю правду.

Мы только начали.

* * *

Работа в среду вечером — то еще дерьмо. Первое, что я слышу, войдя в "Мираж":

— Тамера позвонила, что не выйдет на работу из-за болезни. Ты сегодня работаешь хэдлайнером.

Я от шока дергаю головой, увидев Коту, стоящего в своей распахнутой кожаной жилетке, обнажающей накачанное тело и темные завитки волос. Выражение его лица суровое, но выжидающее.

— Хэдлайнером? — Я потрясена его утверждением, мои руки замирают на застежке лифчика. Это место предназначено для самой популярной танцовщицы. У Тамеры ушли годы, чтобы добиться этой должности. — Почему бы не одна из других девушек? Кто-то из тех, кто здесь дольше?

— Потому что никто не сравнится с тобой, Кошечка, — говорит он, ухмыляясь. — Твой выход в десять.

Я остаюсь стоять в одиночестве посреди раздевалки в одном лишь лифчике и стрингах с распахнутым ртом. А через несколько секунд я медленно расплываюсь в улыбке. Стать хэдлайнером тут означает высшую форму похвалы. Я могла бы оплатить квартплату из чаевых от одного лишь танца. Именно в этот момент мне хочется думать, что родители смотрят на меня сверху, даруя мне то небольшое повышение, в котором я так отчаянно нуждаюсь.

Со слезами на глазах я шепчу:

— Спасибо. — Затем я наряжаюсь для самого жаркого представления в своей жизни.

Глава 9

Я выпиваю двойную порцию виски, стоя за кулисами в ожидании, пока меня объявят. Я жутко рада предоставленной возможности, но солгала бы, если бы сказала, что не нервничаю. За последние десять минут я придумала двадцать способов побега. Не могу отделаться от мысли, что это не мое шоу. Я не должна быть здесь. Я этого не заслуживаю.

И если быть честной, не говоря о прибавке в деньгах, я не уверена, что хочу этого.

Быть хэдлайнером означает быть в центре внимания. Хотя большинство мужчин тут постоянные посетители, я не знаю, насколько они замечали меня до этого. Теперь же, если я это сделаю, то их внимание точно обратится в мою сторону.

Не было никакого плана А или Б. Стриптиз начинается и заканчивается. Сегодняшний выход на сцену может изменить все, но я была бы тупицей, если бы упустила шанс. Я просто хочу получить деньги и уйти. Это было моей целью с первого дня, и это моя цель сегодня.

Когда песня Фелиции заканчивается и она шагает за кулисы, я тяну подол своей рубашки и расправляю галстук, лежащий на моей груди. Сегодня я собираюсь зайти дальше, чем когда-либо. Мысль о том, что Рансом может быть там и наблюдать за мной, заставляет каждую клеточку моего тела гореть. Хотя сегодня всего лишь среда.

Мои ноги пошатываются на каблуках, когда я подхожу к единственной ступеньке, ведущей на сцену, и становлюсь прямо за занавесом, вне поле зрения.

Помещение погружается во тьму — это мое обычное правило. Это дает мне время незаметно выйти на сцену и занять свое место. Напрягаю руку и поднимаю ее вверх, откидываю голову назад и закрываю глаза.

Голубые огни начинают вращаться по комнате, дым ползет по сцене, и я слышу рычащий голос Коты из звуковой системы, когда он объявляет мой выход. Нет звуков аваций или восхищений, только музыка, просачивающаяся вниз с потолка и разносящаяся по всему зданию. Затем в центре внимания оказываюсь я и начинаю двигаться.

"Горяча для преподавателя" — вот название песни, которую я выбрала для своей личной шутки. Я знаю, что Рансома здесь нет, он не может слышать это, но если бы и находился здесь, то думаю, он бы хохотал вместе со мной. Начиная тереться бедрами и вращаться вокруг шеста, ловлю себя на том, что надеюсь, он здесь. Но мне не хватает смелости взглянуть. Хоть я и свыклась со своей работой, никак не привыкну к тому, как она действует на меня. Какова бы ни была власть, идея выступления перед публикой всегда нервирует. Единственный способ преодолеть беспокойство, которое подкрадывается ко мне, — это игнорировать абсолютно все и просто танцевать.

Музыка поглощает меня, и я напоминаю сама себе, что это особое выступление. Ведь для того, чтобы быть важной птицей, я должна соответствовать ей. Посылая внутренние сигналы стерве внутри меня, той, которая терлась о своего любовника-профессора, сидя на его коленях, под взглядом его подруги, я скольжу ладонями по бедрам и в сторону, двигаясь к округлостям своей груди, и поднимаюсь выше. Подняв свои длинные волосы, я развязываю свой топ и отбрасываю его на сцену.

У каждой женщины есть любимая часть тела. Моя — это моя грудь. Она круглая и полная, с плавными изгибами, бледной кожей и дерзкими розовыми сосками. Каждый мужчина, которому доводилось ее увидеть, говорил о ней только приятные вещи, поэтому я полностью уверена в себе, демонстрируя ее сейчас.

Это происходит, когда я стою, убирая волосы с лица, и чувствую Его взгляд. Я не вижу ничего за пределами темноты, что я поставила перед собой, но знаю, он здесь. Мое нутро моментально превращается в сплав, когда я падаю на колени и выдвигаю вперед таз. Я вся словно нахожусь в огне, думая о нашем утреннем поцелуе, о его руке, скользящей по моей коже, о жаре его тела напротив моего.