Танцовщица - [138]

— В этом нет необходимости. Сорок девятый полк является частью армии Робертса и прибудет сюда через пару дней.

К этому моменту улицы были полны ликующими людьми, выползшими из подземных убежищ, словно кролики из норы. И подобно им Вивиан вдруг почувствовал свалившуюся с него тяжесть. Молча он повернул Оскара и по улицам, где три дня назад вез Лейлу, поскакал в сторону военного лагеря — или того, что от него осталось.

Жизнь волшебно переменилась. Магазины полны товарами, улицы забиты военными, фургонами и пушками. Колонна английских войск наконец-то прибыла в полном составе, уничтожая по пути последние остатки отчаяния и лишений, но почему-то оставляя пустоту в душах тех, кто пережил блокаду. Их слабые тела отторгали хорошую пищу, месяцы затворничества мешали включиться в бешеный ритм жизни нового общества Кимберли.

Краснолицые солдаты из далеких британских колоний, индийские сипаи, бравые веселые жители Новой Зеландии ворвались в город и, казалось, захватили его. Они постоянно рассказывали о страшных сражениях по пути, когда спрятавшиеся снайперы буров, пропуская передние ряды, обстреливали находящихся сзади, оставляя раненых страдать под обжигающим солнцем, пока спускающаяся темнота не позволяла им отползти в сторону. Говорили и о внешне невинных холмах, скрывавших неисчислимое войско врагов, обнаруживших себя, лишь когда англичане оказались зажатыми в узкой долине. Незаметные без мундиров, скачущие на привычных к условиям вельда животных и прекрасно знающие территорию, буры обладали способностью появляться как из-под земли и так же мгновенно исчезать после успешного нападения на строгие шеренги английских военных.

Чем больше слушали жители Кимберли, тем больше их охватывала радость, что они выстояли. Обладающие некоторой проницательностью догадывались, что удача заключалась больше в тактических ошибках противника, чем в их собственной непобедимости. Имея в своем активе победы над английской армией, сильно подорвавшие дух военных, буры могли захватить Кимберли в любой момент. Но, как это уже неоднократно бывало в истории, отдельные грубые просчеты часто приводят к проигрышу всей войны. И когда через несколько дней прибыло известие об успешном разблокировании города Ледисмит, эта вторая неудача свидетельствовала о злом роке буров.

Когда закончились празднествования, настало время считать потери и искать виноватых. Сесил Роде, никогда не бывший скромным человеком, с удовольствием примерил на себя мантию спасителя города. Он выпячивал свои достижения, поливая грязью полковника Кекевича. И таково было его влияние в правительстве, что репутация и честное имя способного и достойного офицера были принесены в жертву, дабы умаслить Родса. Кекевич был снят с поста командующего и переведен в свой прежний полк, не получив подобающей благодарности за тяжелую работу, которую выполнил с честью. Гражданское население Кимберли этого даже не заметило, хотя, военные были оскорблены. Но они сейчас оказались в меньшинстве, и их протесты казались не более чем рябью на бушующем море.

Как-то, возвращаясь из разрушенного театра, где Лейла и Франц наблюдали за упаковкой уцелевших костюмов и декораций, они заговорили об участи, постигшей барона фон Гроссладена.

— Я беспокоюсь вовсе не за барона фон Гроссладена, — призналась Лейла, — но это было несправедливо — выгнать его из города. Он не несет ответственности за действия родственников. И хотя я уверена, что он больше всего думал о своей выгоде, когда устраивал концерты во время блокады, нельзя отрицать, что все эти развлечения действительно поднимали настроение. И как люди могут так быстро это забыть и обвинять его в предательстве?

Франц откинулся на сиденье, внимательно разглядывая Лейлу. Он выглядел удивительно свежим, подтверждая ее подозрения, что все это время питался намного лучше, чем другие. Свой собственный рацион ей изредка удавалось расширить за счет подарков офицеров, предлагавших трофеи своих дерзких набегов на вражеские лагеря, но Франц вращался в кругах близких к Родсу, который, как было известно, владел складами, забитыми продуктами.

— Дорогая, твоя профессия является одной из самых необычных в мире. Сегодня ты любимица Вест-Энда, а завтра появляется новое лицо, новый голос, овладевающий сердцами публики. Слава так хрупка. А Гюнтер заигрывал с ней слишком открыто, так что его падение стало закономерным.

Приподняв шляпу и здороваясь с несколькими леди, махавшими платками в его сторону, он одарил каждую своей знаменитой улыбкой, прежде чем вновь повернулся к Лейле.

— Те же самые люди, весьма вероятно, слушали сплетни, что я шпионил в мастерских «Де Бирс», и согласно кивали. А сейчас им предложили еще большего предателя, поэтому я стал героем осады.

— Барон не был предателем, — запротестовала Лейла.

— Но он не может этого доказать. Кто скажет, не было ли у него тайной связи с врагами?

Пораженная до глубины души, Лейла воскликнула:

— Как ты можешь, Франц?! Ты же был его другом!

— Нет, это он был моим другом, — последовал спокойный ответ. — А это большая разница. Я всегда, как ты знаешь, отказывался признать его своим соотечественником. И в любом случае немыслимо продолжать общаться с подобным человеком, учитывая, как он к тебе отнесся. Я ему этого никогда не прощу. Когда я узнал, что про тебя забыли, что тебя не пригласили вместе с другими его знакомыми спрятаться в личном убежище барона, я был в отчаянии.