Танцоры на Краю Времени - [45]

— В Бромли?

— Бромли позже.

— Но я должен попасть в Бромли как можно быстрее. Видите ли, я…

— Я знаю. Призыв любви. Бромли манит. Будь уверен, ты увидишь свою леди. Завтра.

— Вы очень добры, мистер Вайн.

Джерек был доволен, что счастье наконец улыбнулось ему.

— Конечно. Если Нюхальщик дает обещание, ваше величество, оно что-то значит.

— Итак, это место…

— Ты можешь назвать его своего рода необычной гостиницей… для джентльмена с независимыми средствами, сэр. Для профессиональных леди. И для детей желающих изучить ремесло. Добро пожаловать, ваше величество, в Кухню Джонса.

И Нюхальщик Вайн стукнул несколько раз молотком по двери. Но дверь уже открывалась. В тени прохода стоял маленький мальчик. Он был одет в явные лохмотья, волосы засалены, лицо покрыто грязью и струпьями.

— А еще ее называют Задницей Дьявола. Привет, Нюхальщик, кто это там с тобой?

Глава двенадцатая Удивительные появления и исчезновения нюхальщика Вайна

В Кухне Джонса было жарко. Она была полна запахов, не все из которых Джереку понравились. К тому же, она была набита людьми. В длинной основной комнате на первом этаже и в галерее, огибающей ее сверху, было тесно от пестрой коллекции скамеек, кресел и столов (все далеко не в лучшем состоянии). Под галереей во всю длину одной стены размещался большой бар. Напротив бара, в огромном очаге ревел огонь, над которым жарился труп какого-то животного. В лужах разной консистенции валялись солома и объедки, тряпки и бумаги. Сквозь постоянное жужжание голосов доносились взрывы смеха, обрывки песен, вопли обвинений и потоки клятв.

Грязная одежда явно была в моде сегодня. Напудренные роскошные леди в изощренных тряпичных шляпках носили платья из зеленого, красного и голубого шелка, украшенные кружевами и вышивкой, а когда они поднимали юбки (что случалось часто), взору являлись слои грязных нижних рубашек. У некоторых верх платья был расстегнут. Мужчины носили усы, бороды или щетину и помятые котелки или шляпы на головах; желтые в клеточку пиджаки, желтые, голубые или коричневые брюки. У многих были часы на цепочке или цветы в дырочках на воротнике… Девочки и мальчики носили укороченные варианты такой же одежды, а некоторые из детей в подражание взрослым особям раскрашивали свои лица румянами и углем. Стаканы, бутылки, кружки были в каждой руке, даже самой маленькой; на столах и на полу была россыпь тарелок, ножей, вилок и остатков пищи.

Нюхальщик Вайн повел Джерека Карнелиана сквозь эту толчею. Все здесь знали его.

— Ого, Нюхальщик! — кричали они.

— Как дела, Нюхальщик?

— Поцелуй нас, Нюхальщик!

Нюхальщик ухмылялся, кивая, и рукой с засаленным манжетом направлял Джерека через толпу эпохи Рассвета: эти семена, из которых произрастет обилие разнообразных растений, они будут расти и увядать, расти и увядать миллион или два лет истории Земли. Они были предками Джерека, и он любил их всех, а потому улыбался и махал рукой, получая к своему удовольствию, много широких улыбок в ответ.

Вопрос маленького мальчика часто повторялся:

— Кто твой друг? Нюхальщик?

— Что у него там под странной одеждой?

— Что ты задумал, Нюхальщик?

Пару раз они останавливались, чтобы мистер Вайн мог потрепать по щеке очередную девицу и ответить:

— Иностранный джентльмен. Деловое знакомство. Легче, легче, не трогайте его! Он не знаком с нашими обычаями, — затем он подмигивал девице и шел дальше.

А один раз кто-то подмигнул в ответ Нюхальщику.

— Новая жертва, а? Ха-ха. Ты покупаешь их круглый градусник, а?

— Может быть, — ответил он, потрогав пальцем нос, как делал это прежде.

Джереку казалось, что Переводильная Пилюля не сработала, потому что он почти ничего не понимал. К несчастью, пилюля больше переводила его язык на английский 19-го века, чем снабжала его лексикой этих людей. Все же, он мог объясняться вполне прилично.

— Привет, парни, — загоготала какая-то старая леди, похлопав Нюхательщика по заду, предложила им что-то в стакане, запах чего напомнил Джереку тот, каким пахла другая леди на улице.

— Хотите джина? Хочешь повеселиться, красавчик?

— Убирайся, Нелли, — сказал Нюхальщик добродушно. — Он мой.

Джерек заметил, что голос Нюхальщика изменился с того момента, как он вошел на Кухню Джонса! Казалось, он говорит на двух различных языках.

Несколько других женщин, мужчин и детей выразили свою готовность заняться любовью с Джереком, и он признался, что при других обстоятельствах с удовольствием удовлетворил бы предложения. Но Нюхальщик тащил его дальше.

Джерека очень озадачило, что ни один из этих людей даже приблизительно не напоминает миссис Амелию Ундервуд. Ужасная мысль пришла ему в голову: вдруг существует несколько дат «год 1896». Или различные временные потоки. Возможно, в разных районах имелись отличающиеся друг от друга племенные обычаи. Миссис Ундервуд принадлежала к племени, где в моде была скука и смирение, тогда как здесь люди верили и в веселье, и разнообразие.

Теперь Нюхальщик вел Джерека вверх по ветхой лестнице дальше в галерею. От галереи отходил коридор, и Нюхальщик вошел в него, подталкивая Джерека впереди себя, пока они не подошли к одной из нескольких дверей. Нюхальщик остановился, достал ключ из кармана жилета, и открыл дверь.