Танцоры Аруна - [69]

Рыжая голова вынырнула из травы. Риньярд успел отмыться, и следы побоев на лице были уже не так устрашающи.

— Так о чем говорил тебе Кел?

Услышав вопрос, Эриллард обернулся с заинтересованным видом.

Риньярд покосился в сторону Кела:

— Он сказал, что я не должен бежать. Не имею права вас оставить. Что я вам нужен…

— Это чистая правда. — Голова Дженси возникла рядом с рыжей.

— Пожалуй, — задумчиво сказала Элли.

— Совершенно точно, что вы мне нужны, — с чувством сказал Риньярд. — И хорошая трепка в придачу.

— Она тебя ждет. — Айлин подняла голову и в упор смотрела на рыжего. — Можешь не сомневаться. Получишь, как только твоя бесстыжая рожа будет готова принять новые синяки.

— А я признался Келу, что почти собрался идти следом за тобой, — сказал Эриллард.

— Все могло быть иначе, — Риньярд был готов расплакаться. — Если бы… Если бы я… Сефер…

— Заткнись, — прикрикнул Эриллард. На шее седого шири вздулись жилы. — Не бери напрасной вины. Не ты его убил.

— Кого же винить?!

— Никого. Даже этого Барата-несчастного изверга.

Роковое имя заставило всех замолчать. Потом Элли заметила:

— Знаешь, Эрил, ты никогда прежде не мог сказать такое про азешца.

— Что он «несчастный изверг»?

— Нет, что он не виноват.

— Он жизнью заплатил. Его любимая погибла… Слишком много смертей. — Эриллард уставился в темнеющую синь озерных вод.

Свежий ветерок, пролетевший над озером, заставил Керриса передернуть плечами.

— Мерзнешь, — улыбнулась свернувшаяся калачиком Элли. — Голова у меня не тяжелая?

— Да нет.

— Давайте разложим костер. Веток полно, — предложила ожившая Дженси.

Керриса обожгло воспоминанием: железный прут в дымящихся углях.

— Нет, не надо, — в один голос возразили Элли и Риньярд. Видно, вспомнили то же самое.

Темнело. Шири ежились.

— Эриллард, ты не забыл огниво? — спросил Кел.

— Как можно.

— Тогда разведи огонь.

Риньярд и Элли вместе с Дженси пошли за хворостом. Калвин расчистил землю под костер и выложил круг из влажных камней. Эриллард запалил сухой мох, добавил горсть травинок, веточки. Вскоре веселое пламя плясало, отражаясь в почерневшем озере.

Кел лежал на спине, прикрывая рукой глаза. Айлин, склоняясь над ним, что-то говорила. Когда мех, вновь пущенный вкруговую, попал к ним, Кел сказал с хмельной тоской.

— Почему мы не взяли с собой двух бурдюков? Этот уже кончается.

— И тебе вполне достаточно, — урезонил брата Эриллард.

— Я совершенно трезв. — Кел отшвырнул сморщенный кожаный пузырь и вышел к костру. — Нам никак нельзя напиваться. — Он грузно осел на траву. Его глаза блестели то ли от вина, то ли от слез. — Завтра мы уезжаем.

— Едем? — Элли обомлела. — Куда мы отправляемся?

— В небольшое путешествие, — ответила Айлин. — Дальние края пока не для нас.

— Почему?

— К началу уборки урожая мы должны быть в Галбарете.

— Давайте поедем в Махиту. — У Элли загорелись глаза. — Ты увидишь Махиту, Керрис.

— Целью может быть и Кендра-на-Дельте. Доберемся до Махиты, а оттуда поскачем прямиком по Великой Дороге, — продолжала Айлин.

— Так и будет, — твердо сказал Кел. — Там Керен, сестра Сефера. Едем в Кендру-на-Дельте.

В наступившей тишине Керрис ляпнул:

— Я не поеду с вами в Махиту и вообще…

У Элли глаза чуть не выскочили из орбит.

— А я-то думала…

— Я знаю о чем. Но я не шири. — Ему никто не возразил. — И никогда не смогу стать танцором, стать одним из вас. Илат-моя родина и мой дом, здесь у меня родные, — он говорил, избегая смотреть на Кела.

— Ты свободен в своем выборе, челито.

Челито. Даже сейчас у брата нашлось для него ласковое слово. Сердце вдруг защемило… Он вернулся к действительности от резкого хруста. Элли сломала прутик.

— Глядите, падает звезда! — ликующе закричала Дженси.

— Да, а я и не заметил, — равнодушно сказал Эриллард.

— А я успела! — Элли хлопнула в ладоши. — Это добрый знак. На пути в Махиту и дальше нас ждет удача. Кто будет допивать вино за гладкий путь?

В костер подбросили свежих веток. Искры с треском уносились в вышину. Айлин запела. Огонь превращал хворост в самые невероятные вещи. Шири стали спрашивать друг друга.

— Я вижу в огне куст, — сказала Дженси.

— А я-водопад, — сказала Айлин, оборвав песню.

А Керрису привиделся в пламени и мерцании углей шири, скачущий верхом, но он промолчал и продолжал смотреть.

Под утро Керрис очнулся, спросонья испугавшись деревьев, нависающих со всех сторон. Небо посветлело. На лоб ему вдруг опустилась рука, и чей-то голос сказал:

— Спи, Керрис, спи.

От слов и повелительного прикосновения сами собой закрылись глаза…

Проснулся он под птичьи трели и зажмурился от яркого света. От вчерашнего костра остался тонкий слой невесомого пепла. Примятая трава да винный дух говорили о недавнем присутствии людей. Уходя, шири укрыли его одеялом. Пояс с кинжалом лежал рядом. Керрис не помнил, чтобы он его снимал.

Они, выходит, уехали. Ничего, сами говорили-ненадолго. По пути в Галбарет непременно заедут в Илат. Снова будут танцевать и показывать боевое искусство на площадке, а он, в толпе горожан, — смотреть.

Керрис спускался, глядя на приветливые серебристые домики за золотистыми полями. На пасеке склонилась к одному из ульев женщина. С полей ее шляпы свешивалась кисея, собранная у шеи.