Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена - [19]

Как и устав тамплиеров, «Похвала», проникнутая цистерцианскими ценностями, выступила против традиционных атрибутов светских рыцарей. Локоны, богато украшенные доспехи, щиты и седла, золотые шпоры, развевающиеся плащи, длинные рукава, кости, шахматы, соколиная охота и прочие развлечения, включая представления шутов, бардов и магов, – все это с презрением отвергалось. «Пристало ли все это истинному рыцарю? Более подходит это тщеславной и глупой женщине!»[109] Всему перечисленному Бернард противопоставлял жизнь новых рыцарей Храма, аскетичных и благочестивых, дисциплинированных и целомудренных. Лица их покрыты пылью и обожжены солнцем, они живут как братья, и если есть разница между ними, то она определяется достоинствами рыцаря, а не благородством крови. Они не болтают попусту и не знают безделья и праздности. Эти люди живут с единственной целью – уничтожить неверующих и изгнать «творцов беззакония… из града Господня»[110]. При всей своей кротости в битве они свирепы, как львы. «Они настраивают мысли свои на борьбу до победы, а не на участие в параде», подбирают себе сильных и быстрых коней, а не тех, что красивы и великолепно убраны, и стремятся выглядеть грозными, а не поражать пышностью наряда. Посему, пишет Бернард, новых рыцарей можно рассматривать как спасителей Иерусалима; армию, верную духу маккавеев древней Иудеи, которые сражались против превосходившего их численностью врага, чтобы освободить Святой город от захватчиков. «Это воинство Господа, набранное им со всех концов земли».

Восхваление тамплиеров и их целей занимало первые четыре главы De Laude. В оставшихся девяти были описаны те места Святой земли, которые как раз и призваны были защищать тамплиеры. Эта часть начинается с описания самого Храма – «украшен он оружием, а не драгоценностями» – и включает краткие описания Вифлеема, Назарета, Масличной горы, реки Иордан, храма Гроба Господня и селений Виффагия и Вифания – популярных мест паломничества, находившихся в дне пути от Иерусалима. Сам Бернард никогда не бывал в Святом городе – для него центром духовности было аббатство Клерво, – поэтому его описания основывались на сведениях, полученных от путешественников и пилигримов.

Каждая глава фактически также была коротким наставлением[111]. Прочитанное вслух или пересказанное по памяти в соответствующем святом месте, оно должно было вдохновить, ободрить и даровать духовное просветление тем, кто там оказался. Благодаря этим наставлениям рыцарь Храма, охранявший процессию паломников, идущую в Вифлеем, мог быть и практически, и духовно подготовлен к выполнению этой задачи. Он имел возможность в подобающих выражениях объяснить значение каждого священного места тем, кто путешествовал вместе с ним. И если его самого вдруг охватил бы страх попасть в засаду, он мог бы укрепить свой дух словами, которые Бернард написал о Вифлееме: это «дом хлеба», где Христос, «живой хлеб сошел с небес, рожденный от Девы»[112]. Точно так же в Назарете в минуту уныния тамплиер мог подбодрить себя, вспомнив еще одно изречение Бернарда, поскольку он находился в том самом месте, где «младенец-Господь… вызрел, как плод вызревает из цветка»[113].

Гуго де Пейн просил Бернарда написать «краткое наставление», призванное поднять боевой дух рыцарей в бою. К Бернарду обратились «за духовной поддержкой новому ордену»[114]. Никто не размышлял больше него о том, как сочетать звание монаха и звание рыцаря, и никто не подходил лучше для того, чтобы выразить в словах дух тамплиеров. Но Бернард был не единственным, кто думал о них; вдали от Святой земли другой покровитель вновь созданного ордена беспокоился о том, чтобы поддержать его. Это был Альфонсо, король Арагона, который так же, как и тамплиеры, сражался с мусульманами – но не с сельджуками и Фатимидами на Святой земле, а с маврами в южной Испании, в войне, получившей название Реконкиста.

4 «Всякий дар совершенный»

В июле 1134 года Альфонсо Воитель, король Арагона, разбил лагерь близ города Фрага и приказал слугам принести его реликвии, коих у него было внушительное собрание. За долгую и богатую событиями жизнь шестидесятиоднолетний король успел приобрести и мощи, и многие предметы, принадлежавшие Деве Марии, нескольким апостолам, нескольким раннехристианским мученикам и другим святым. Все эти сокровища лежали в шкатулках из слоновой кости, украшенных золотом, серебром и драгоценными камнями. Но главной реликвией было маленькое распятие, вырезанное из части Креста Господня. Оно хранилось в инкрустированном драгоценными камнями ковчеге из чистого золота. Альфонсо забрал его из монастыря в Леоне, когда совершал паломничество в Сантьяго-де-Компостела[115].

Альфонсо всюду возил эти реликвии с собой. Они успели много где побывать, поскольку почти всю свою жизнь король провел на полях сражений, успешно воюя как с соседями-христианами, так и с мусульманами, правившими на юге Пиренейского полуострова. Почти все это время реликвии путешествовали с Альфонсо в обозе, вместе с шатром, который служил ему в дороге часовней. И вот священники принесли их, и перед этими драгоценными обломками дерева и костей и ошметками кожи Альфонсо поклялся страшной клятвой.