Тампа (ЛП) - [37]

Тем не менее, мой отзыв об уроке должен быть положительным и заслуживающим доверия. «Хотя возникают некоторые вопросы к управлению классом, миссис Фейнлог быстро восстанавливает внимание с помощью своего авторитета и чувства юмора», — продолжала сочинять я. — «Миссис Паченко, ассистент преподавателя, служит надежным помощником в поддержании порядка и организованности». К концу урока Джанет сдалась и уныло сидела за столом с выражением лица, будто у нее случился запор. Тем временем миссис Паченко, подчеркивая важность послешкольного чтения, зачитывала вслух выдержки из обновленного учебного плана, за который она взялась сразу, как только получила должность. «Если мы до пятницы не обсудим войну 1812-го года», — в ее голосе появились дрожащие нотки паники, — «Мы не успеем вовремя начать тему по Техасской революции».

«Спасибо за то, что позволили посетить ваш урок», — сказала я, сияя, когда прозвенел звонок. — «Мне кажется, наблюдаются улучшения по сравнению с тем, что было несколько недель назад?» Во время моей первой инспекции один из учеников успешно проколол себе носовую перегородку громадной булавкой, но, к сожалению, не учел последствий в виде обильного кровоизлияния из проколотого носа. В результате, миссис Паченко всю оставшуюся часть дня пришлось заполнять документы о возможных последствиях в виде инфекций и ждать, пока уборщица отмоет парту и весь пол с хлоркой. Хотя я должна была доложить в отчете об этом инциденте, я постаралась минимизировать упоминания о внезапной утечке биологической жидкости. Я написала следующее: «Миссис Фейнлог поддерживает обстановку открытости, поэтому ее ученики не стесняются выражать себя».

* * *

В то время как в школе дела шли гладко, Форд, казалось, начал замечать мою отстраненность от него, которая нарастала с того момента, как начался мой роман с Джеком. Стремясь к укреплению связей, он настаивал на выходных в боулинге с Биллом, своим партнером по работе, и его женой Шелли. «Надо тебе хоть иногда вылезать, чтобы повеселиться», — настойчиво повторял он. — «Иначе совсем съедешь с катушек».

Вечер не удался. Мне было сложно сконцентрироваться, ведь вокруг было столько подростков. На дорожке пососедству несколько юных мальчиков и девочек, на шеях которых светились неоновые ожерелья, бросали легкие шары между ног, стоя задом. Разумеется, я не могла не начать прислушиваться к ним, вместо того, чтобы принимать участие в флегматичном разговоре нашей команды. Несколько раз за вечер я погружалась в фантазию, в которой обнаженный Джек стоит, расставив ноги, как орел крылья, на блестящей линии паркета, и замахивается шаром, готовясь выполнить бросок. В тот момент, когда шар проходит между ног, его яички оживают и продолжают раскачиваться, пока он выпрямляется. Очнувшись, я поняла что Форд и другие ждут от меня какого-то ответа. Вопрос я не слышала.

Недовольный, Форд осушал одну кружку пива за другой. Когда веселье начало подходить к логическому завершению, он уже напился вдрызг и стал цепляться, пытаясь поцеловать меня в губы. Он вонял несвежим взрослым потом. И злился все больше с каждым разом, когда я его отталкивала. Когда мы сели в машину, он был готов взорваться.

«Да что с тобой? Ты с Шелли и парой слов не обмолвилась. Думаешь, ты выше того, чтобы болтаться с людьми, которые выглядят обыкновенно, или что?» Под «обыкновенно» он, видимо, подразумевал нос Шелли, к несчастью для нее, имевший сходство с лампочкой.

«У нас с ней ничего общего. Я не была невежлива». Я поглядела тревожно в сторону Форда; меня одолела тревожная мысль, что Джек каким-то образом пробрался в машину и сидел на пассажирском сиденье, когда Форд всем весом приземлился прямо на него. Я испугалась, что сейчас, невидимый под обширным задом Форда, он задохнется, когда мы поедем.

«Ты выглядела как заносчивая сука». — Он выговаривал слова медленно, будто повторяя за голосом в наушниках, который диктовал ему, что говорить. — «Тебе надо понимать, что люди подумают, если ты не станешь с ними дружелюбнее». На секунду его голова потеряла равновесие и свесилась вниз, но тут же дернулась вверх, заряженная кинетической энергией падения. «И что значит „У нас ничего общего“? Она преподает в старших классах, черт возьми».

Меня посетила оптимистичная мысль, что Джек все-таки не сидел на переднем сиденье. На самом деле он сейчас сзади, приготовился набросить на толстую шею Форда струну от пианино. И когда он это сделает, я пошлю ему воздушный поцелуй и включу радио. Ах, какой бы прекрасный это был подарок от Джека. «А что, у тебя есть что-то общее с каждым полицейским?» — ответила я. — «С каждым из них? И что же? Неплательщики налогов? Воры? Изменщики?»

«Достаточно общего, чтобы поговорить за кружкой пива», — парировал он. — «Я же не прошу тебя отправиться с ней в недельное путешествие». Остановившись на светофоре, я почувствовала, как его глаза поедают меня. Его голос смягчился, когда он залюбовался моей фигурой в профиль. «Эй…» — обратился он, кладя руку мне на плечо. Этого мне совсем не хотелось.

«Ну!» — я сбросила его руку. — «Я за рулем».