Таможня - [24]

***

– Александр Александрович? – В трубке звучал голос Самойлова. – Вы еще меня помните?

– Да, Алексей Васильевич, помню. – Шестаков узнал голос следователя по делу о самоубийствах Ани и Анжелы. – Чем обязан вашему звонку?

– Видите ли, Александр Александрович, у меня новое дело с летальным исходом. И снова оно связано с вами. Буду вам весьма признателен, если вы приедете прямо сейчас ко мне. Пропуск уже выписан.

– Алексей Васильевич, но я все-таки занятой человек и не могу, бросив дела, примчаться по первому вашему зову.

– А если я вам скажу, что у меня на руках новый листок с распечаткой той самой программы?

– И что с того?

– А то, что автором был ваш сосед – Борис Андреевич Рожков.

– С ним что-то случилось? – Забеспокоился Шестаков.

– Вынужден вас проинформировать, что ваш сосед три часа назад покончил с собой прямо на рабочем месте, перекусив провод электропитания своего компьютера. И, как вы уже, наверное, поняли, на этом самом компьютере мы обнаружили тот же самый код. Это уже не просто мистическое совпадение, Александр Александрович. Вы понимаете меня?

– Хорошо, я скоро приеду.

***

В кабинете у Самойлова Шестаков никак не мог успокоиться. Третий случай самоубийства в его ближайшем окружении развалил хоть и натянутую, но вполне успокаивающую теорию о необъяснимом совпадении. Код на листке бумаги был тот же самый. Сан Саныч неоднократно просматривал эту абракадабру, оставленную Аней, пытаясь иррационально представить и понять послание любимой женщины. Оно казалось ему чем-то информативным, но необъяснимым и непонятным. И вот теперь этот код воспроизвел перед смертью его сосед, обычный мужик, с которым Шестакова связывали лишь кухонные посиделки да редкие вылазки на рыбалку.

Сан Саныч понимал, что теперь так просто от Самойлова не отвертеться. Да он и сам дико хотел проникнуть в суть происходящего. Что, кроме кода, связывало его Аню, ее подругу Анжелу и соседа Бориса?

Самойлов внимательно наблюдал за лицом Шестакова.

– Что скажете, Александр Александрович? Может быть у вас все-таки появились какие-то соображения, предположения, догадки, воспоминания? Что угодно, лишь бы хоть как-то понять загадку, которая за всем этим кроется.

– Вы ведь не обвиняете меня в смерти Бориса?

– А вас только это беспокоит?

– Нет, конечно. Я бы тоже хотел знать, отчего эта херня происходит именно со мной. – Шестаков пристально поглядел в глаза следователя, пытаясь понять, что именно ему предстоит теперь делать и как быть.

– Давайте начистоту, Александр Александрович. – Самойлов навис над столом. – Никаких улик против вас, конечно, нет. Рожков покончил с собой на глазах у кучи сотрудников. Вновь у вас непробиваемое алиби. Но этот таинственный код никак не вписывается в картину событий. Никак. Ни сейчас, ни тогда, когда погибли ваши девушки. Три самоубийства, три одинаковых текста и только вы – единственное звено, связывающее воедино три смерти. Причем, как мне известно, Борис Андреевич не был знаком с девушками?

– Ну, он видел Аню пару раз у меня дома.

– А Анжелу?

– По-моему, никогда.

– Надеюсь, вы честно отвечаете?

Шестаков возмутился:

– А как иначе? Вы же видите, я сам в шоке!

– Тогда давайте снова искать причину. И теперь уже я от вас не отстану, Александр Александрович. Начинайте вспоминать все свои контакты с Рожковым. Когда вы в последний раз виделись?

– Да, буквально вчера… Мы вернулись с рыбалки, с Чусовой. Он вечером заглянул ко мне и принес половину голавля, которого выловил на мой спиннинг. Дескать, моя доля.

– Вы ездили на рыбалку? – Заинтересовался Самойлов.

– Да, на Чусовую. В Пермскую область.

– Расскажите о поездке подробнее.

– А что там рассказывать? Мы с ним регулярно рыбачим вместе. И в этот раз вдвоем поехали – на неделю отпуска взяли. Правда, не очень удачно для меня рыбалка вышла, но в целом – ничего необычного не было.

– В чем же неудача для вас была? Мало поймали?

– Да нет, улов неплохой. Просто, он выловил моего голавля…

Шестаков рассказал о том, как пытался взять хитрую рыбу в течение двух лет и как Борис с первого же заброса ее поймал, показал снимок на мобильном телефоне. Следователь пытался вытащить максимум деталей, но никаких странностей так и не обнаружил. Все укладывалось в рамки стандартных жизненных ситуаций. Ничего необычного. Вновь тупик.

– Александр Александрович, я вас никогда не спрашивал о вашей семье. Вы ведь были женаты, но развелись? – Неожиданно спросил Самойлов.

– Да, развелся давно.

– И где же ваша бывшая жена с сыном?

– Она уехала в родной город – в Тюмень. Умерла два года назад. Рак.

– Соболезную. – Сочувственно произнес следователь. – А сын где?

– Он в Москве, учится в каком-то престижном вузе.

– Давно не виделись?

– Со дня похорон его матери.

– А с ним у вас какие отношения?

– Алексей Васильевич, а какая связь между моим сыном и этими самоубийствами? – Ушел от ответа Шестаков.

– Понятия не имею, но если мы с вами не нашли никаких деталей, то стоит расширить сферу поиска. Чем черт не шутит, вдруг обнаружится что-то существенное в неожиданном направлении?

8. Серпухов. 16 июля

Новости у Герцога оказались более чем интересными. На Землю прибыли Купцы. Откуда они прознали о захвате «обезьянок» осталось загадкой, но требование их было безаппеляционным – передать все сведения о ментоскопии и все отчеты об операции с коллайдером. Никакого ультиматума не выдвигалось, но отказать – означало противопоставить себя могущественной организации. Пришлось согласиться и предоставить требуемое. Поставщики улетели без всяких комментариев, пообещав лишь сообщить полезную информацию, если таковая у них появится.