Тамерлан Великий - [14]

Тамерлан

Теридам, Техелл, Узумхазан, хотите полакомиться этими кушаньями?

Теридам

Еще бы, господин! Но прикасаться к ним подобает только царям.

Техелл

Пусть услаждают они Тамерлана, а с нас довольно и смотреть на них.

Тамерлан

Итак, не хватает только корон египетского султана, царя Аравии и правителя Дамаска. Возьмите эти венцы, мои данники, и клянитесь мне в верности. Ты, Теридам, будешь царем Алжира, ты, Техелл, царем Фесским, ты, Узумхазан, царем Марокко. Что скажешь на это, турок? Они не твои данники.

Баязид

Но и твоими им недолго быть.

Тамерлан

О Теридам, Техелл, Узумхазан,

Вы шли с любимцем неба Тамерланом

От ледяных бессолнечных просторов

До алого дворца зари росистой

И дальше, в этот край, сожженный зноем,

И заслужили царские венцы

Отвагою и верностью великой,

Не ляжет темное происхожденье

Пятном на небывалой вашей славе,

Затем что доблесть - знатности источник,

И лишь она дает права на трон.

Теридам

Ты удостоил нас высокой чести,

И если мы ее не оправдаем

Деяньями и верной нашей службой,

Венцы отняв, нас преврати в рабов.

Тамерлан

Да будет так. Когда судьба благая

Меня на трон Египта возведет,

Мы с вами завоюем Южный полюс

И, покорив народы стран полнощных,

Себя прославим до скончанья лет.

Сегодня я не стану, Зенократа,

Тебя венчать на царство: недостойна

Корона эта твоего чела.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Входят правитель Дамаска, несколько

горожан и четыре девушки, несущие лавровые ветви.

Правитель

Не прекращает этот человек

Или, вернее, этот бог воины

По нашим стенам бить и башни рушить.

Коль захотим упорствовать и дальше

Или спасенья от султана ждать,

Мы добровольно обречем на гибель

Дамаск, и горожан, и нас самих.

Он новые шатры раскинул ныне:

Их цвет вещает ужас, горе, смерть,

А черные, как вороны, знамена

Уничтоженьем городу грозят.

Боюсь, что если мы сдадимся скифу,

На милость победителя надеясь,

Он, соблюдая свой обычай грозный,

Стремясь в повиновенье мир держать

Свирепостью, не знающей пощады,

Всех жителей Дамаска истребит.

Чтобы спасти невинных наших дев,

Чья честь и жизнь лишь от него зависят,

Пошлем их в лагерь скифа, и, быть может,

Их стоны, их заплаканные очи

Смягчат его бушующую ярость,

И с нами кротко обойдется он.

Первая девушка

О, если бы смиренные моленья

И жгучие потоки слез кровавых,

Бегущих не из глаз, а из сердец

Несчастных ваших жен и дочерей,

Проникли в ваши каменные души

И позаботились бы вы о нас,

Когда враги к Дамаску подходили,

Над нами не нависла бы теперь

Смертельная опасность, и не ждали б

Вы помощи от нас, бессильных дев.

Правитель

Высокий долг, забота об отчизне

И ненависть к ярму порабощенья,

Которым чужеземец нам грозит,

Не позволяли нам трусливо сдаться,

Предав всех вас на произвол врага,

Пока надежда на спасенье тлела.

И так как мы пеклись о вашей чести

Не менее, чем о самих себе,

То вы сейчас должны, подобно нам,

Достойно встретить ярость Тамерлана

И тяжкие превратности судьбы,

Иль стать орудьями богов всевышних,

Которым неугодна наша гибель,

И скифа к милосердию склонить.

Вторая девушка.

Коленопреклоненные, мы просим

Бессмертных и всеведущих богов,

Могучих покровителей Египта,

Услышать нас и сжалиться над нами.

Пусть наши слезы и слова дойдут

До зрения и слуха Тамерлана

И сострадание разбудят в нем;

Пусть эти лавры - дар от побежденных

Морщины грозного чела сокроют,

И тени гнева сменятся лучами

Веселья, кротости и доброты.

Клянемся вам, о граждане Дамаска,

Все сделаем, что будет в наших силах.

Идите и оставьте нас одних.

Правитель

Храни вас небо! Ваше возвращенье

Нам возвестит, что вы спасли Дамаск.

Правитель и горожане уходят.

Входят Тамерлан, Техелл, Теридам, Узумхазан

и другие. Тамерлан весь в черном, очень сумрачен.

Тамерлан

Как, выпали из теплых гнезд голубки?

О глупые! Ужель на первых вас

Я должен мщение свое обрушить?

Обычай мой известен; почему же

Правитель ваш не выслал вас ко мне,

Когда молочно-белые знамена

Сиянье милосердья источали?

Благой призыв отвергли вы с презреньем:

Зачем же приходить ко мне сейчас,

Когда от черных, как смола, шатров

Исходят ярость, ненависть и ужас,

Твердящие о том, что слишком поздно

Решился покориться мне Дамаск?

Первая девушка

Богоподобный царь, земли властитель,

Живое воплощенье благородства!

Тебе на радость создан был весь мир;

Твой трон священный небесам угоден;

Могучий, ты светилу дня подобен

Величием и дивной красотой!

О царь, внемли нам! Сжалься над Дамаском,

Над старостью согбенной, чьи седины

Как бы венчают честь и благородство;

Над брачным ложем, где сейчас мужья,

Познавшие святую радость брака,

Потоки слез кровавых проливают,

Обняв трепещущих от страха жен.

Нашептывает им коварный страх,

Что мощная десница Тамерлана

Тела их разлучит, прервет биенье

Любовью переполненных сердец;

Они как смерть бледны, их гложут мысли

О том, что наш правитель беспощадный

Отринул милосердье рук твоих

(Любимых ангелами, но ужасных

Для фурий, порожденных адской тьмой),

Опасности подвергнув их свободу,

Семью, возлюбленный очаг и жизнь.

О, сжалься, повелитель, и над нами,

И над младенцами, и над народом,

Что воевать с тобой не замышлял!

О, сжалься, сжалься, доблестный владыка,