Тамерлан: эпоха, личность, деяния - [46]

Из состава моего отряда я выделил 40 человек для присмотра за лошадьми, а сам верхом, с 300 пешими храбрецами, вооружение которых состояло из мечей и пращей, двинулся к крепости, соблюдая необходимую в таких случаях тишину. Все мои богадуры перешли по мосту, мы быстро расставили штурмовые лестницы и по ним влезли в крепость. К моему удивлению, никто в крепости не проснулся. Я послал нескольких богадуров, чтобы занять крепостные ворота. Каждого из привратников, которые просыпались при их приближении, они убивали, но всё-таки крики сторожей разбудили население крепости. Тогда я приказал сразу затрубить во все трубы и бить во все барабаны; этот шум произвел на сонных жителей такое впечатление, как будто бы случилось землетрясение, и все пришли в неописуемый ужас, а воины, составлявшие гарнизон крепости, попрятались в дрова и солому. Комендант крепости, сын амира Мусы, Мухаммед-бек взобрался на крышу и до самого утра распоряжался сражением. Наконец настал день, и Мухаммед-бек, видя, что перевес на нашей стороне, сошел с крыши во внутренность дома и там заперся. Дом этот мы зажгли, все бежавшие были взяты в плен и доставлены ко мне. Наконец, привели и Мухаммед-бека, сына амира Мусы. Предо мною предстал очень молодой юноша, почти мальчик, и я, удивляясь его храбрости, обошелся с ним, как со своим сыном. Я пощадил население, а добычу разделил поровну между своими воинами. Я расположил свои войска по крепостным веркам, причем к воротам Хызар я поставил амира Сар, амира Сайфуддина, Дауда и Муайяда, а Суюр Гитмиш-Углана, амира Аббаса, Хасан-богадура и Ак-Буга я расположил у других ворот по сторонам крепости. Остальных своих воинов я расположил по башням крепости. Семейству амира Мусы я оказал милость и отправил всех членов его семьи к нему. Между тем амир Муса, когда до него дошли слухи о взятии нами крепости Карши, тотчас же, сообща с Малик-богадуром, собрал до двенадцати тысяч войска, состоявшего из храбрых всадников и двинулся по направлению к Карши, чтобы отобрать у нас крепость. Это случилось таким образом: амир Муса с двенадцатитысячным войском осадил меня в крепости Карши. Я тотчас же отрядил амира Муайяд Арлада с 40 всадниками и Ильчи-Буга с таким же коннызл отрядом из 40 человек и послал их вечером в субботу напасть на амира Мусу. Они произвели такую панику в войске амира Мусы, как будто волки напали на стадо баранов. Хотя из посланных мною воинов некоторые были избиты и ранены, но зато в войске неприятеля они очень многих перебили, ранили и, захватив в плен, привели ко мне. В числе пленных, между прочим, оказался и Шадраван-богадур. Я решился оказать этому пленнику гостеприимство, принял его с почетом, устроил ему угощение, а затем представил на его усмотрение: вернуться к амиру Мусе или же остаться у меня. Шадраван-богадур высказал желание служить мне.

Через три дня я послал Ак-Тимура к амиру Мусе в Шадраван. Он быстро двинулся и храбро напал на войско амира Мусы. Ему удалось отбить у врага и привести ко мне сто лошадей. Кенджи-богадур с 200 всадниками, заняв одни ворота, находился за стеной. Ильчи-Буга и Ак-Тимур-богадур с шестьюдесятью всадниками, положив через ров дощатый мост, вышли из крепости и перебили пращами и изрубили до тысячи двухсот неприятельских воинов. В это время на помощь неприятельскому отряду прибыл Тага-Буга-богадур, а я со своей стороны выслал на помощь моим воинам Биргучи-богадура. Оба отряда с такой отвагою бросились в бой, что все видевшие сражение не могли удержаться от удивления и одобрения. Во время боя был такой случай: со стороны неприятеля приблизился известный своей храбростью и физической силой Узбек и замахнулся, намереваясь ударить тяжелой палицей по голове Газа-Буган-богадура, но Газа-богадур сам схватил руки Узбека вместе с палицей, сложил их ему за спину и привел его в крепость, как птицу, которую держат за оба крыла. Бывшие свидетели этого случая говорили, что Газа-богадуром совершен был подвиг, напоминающий деяния древних богатырей Рустана и Исфандиара. Поэтому все неприятельские воины испугались и скрылись за ров, но и там их преследовали мои богадуры и прогнали их. Амир Муса и Малик-богадур с испугу спрятались в садах. Тугуль-богадур с двумястами всадников напал на отряд моих богадуров и потеснил их. Заметив, что мои богадуры отступают, я приказал трубить в трубы и бросился к ним на помощь; увидя меня, оробевшие было богадуры снова вступили в бой и перебили много врагов между стенами. На Ильчи-Буга и Тугуль-богадура мои воины бросились с мечами через пролом в стене. Оба со своими отрядами бежали. В погоню за ними кинулись амир Баграм и Маджур Хорасанский, но первый из них почему-то принял Маджура за моего врага и убил его.

Амир Муса, не зная, что предпринять, послал на ворота Хызар отряд в пять тысяч человек. Четыре тысячи воинов, под личным предводительством амира Мусы, напали на меня. Я первоначально противопоставил нападающим лишь 100 всадников, но они не могли справиться с значительно сильнейшим неприятелем; поэтому, чтобы помочь моему войску, я сам открыл стрельбу. Один из брошенных снарядов весьма удачно поразил самого амира Мусу, который так испугался, что сейчас же бежал в свою сторону с семитысячным войском. Те же пять тысяч человек, которые под предводительством Малик-богадура воевали у ворот Хызар с амиром Сайфуддином и амиром Сары-Буга, после нескольких нападений моих богадуров тоже бежали и Малик-Дауд их преследовал. Эти пять тысяч человек, спасшись бегством, присоединились к амиру Мусе. Они до того перепугались что оставили в степи Арзу-Малик-ага - дочь Баязид-Джелаира, жену амира Мусы. Я обрадовал ее милостью и отослал к одному шейху.