Тамерлан: эпоха, личность, деяния - [172]
Другие писатели утверждают, что Палеолог, император Константинопольский, видя себя притесненным Баязетом, умолял и получил помощь от татарского хана, предлагая признать себя его вассалом.
Как бы то ни было, татарский завоеватель, исчерпав тщетно все мирные средства перед смелым и непоколебимым противником, явился в Анатолию с армией в 800000 человек. Себастия, столица провинции, выдержала 18-дневную осаду. Осажденные были принуждены сдаться. Жизнь всех мусульман была пощажена, но они должны были заплатить выкуп. Но победитель не захотел простить армянскую кавалерию, которая храбро защищала город: 4000 человек были брошены в колодцы, которые тотчас же были засыпаны землей. Тимур предал город на разграбление, несмотря на то, что дал слово не причина никакого зла жителям.
Соседство Сирии напомнило Тимуру про жестокость, совершенную некогда над его послами последним государем Баркуком который, кроме того, заключил в темницу одного татарского военачальника. Баркук уже умер, но сын его, Фаруж, выказывал признаков покорности. Он не только не хотел удовлетворить справедливых требований Тимура, но еще арестовал послов, которых отправлял ему этот государь; ибо, по словам Мухаммеда: «Бог ослепляет ум и уничтожает разум всех тех, гибель которых он решил».
Это насилие недолго оставалось безнаказанным. Татары напали на Сирию и дали кровопролитное сражение военачальнику Фаружу и губернатору Алеппо, соединившимся под самыми стенами города. Полная гибель сирийцев повлекла за собой взятие Алеппо. Цитадель сопротивлялась некоторое время, наконец сдалась безусловно.
Там нашли большую добычу, ибо в ней большинство жителей сложили свои сокровища. В продолжение короткого времени, проведенного там, Тимур развлекался состязаниями ученых арабов и сирийцев с теми учеными, которые его сопровождали: и его самым большим удовольствием было ставить в затруднение схоластическими тонкостями этих робких диспутантов, уже смущенных его величественным видом. Когда последние просили у него пощады, то он сказал: «Клянусь вам, что я никого не заставляю умереть нарочно; вы сами себя губите, но не бойтесь ничего с моей стороны - ни за вашу жизнь, ни за ваше имущество».
Прежде чем отправиться далее, он приказал отрубить достаточное число голов, чтобы воздвигнуть башню по своему обыкновению; затем он отправился в Дамаск. Во время своего путешествия он встретил нескольких градоначальников, принесших ему ключи от своих городов. Благодаря этой покорности они были пощажены победителем. Он продолжал свой путь к Дамаску и стал лагерем перед городом. Султан Фаруж, который там заперся, пожелал испытать счастье в битве; но он потерпел такое же поражение, как и его главнокомандующий; мрак ночи содействовал его бегству. Осажденные, получив через парламентеров позволение откупиться, отворили ворота города татарам.
Когда сумма была сосчитана, угрызения совести охватили Тимура, и он сообщил свои военачальникам о своих сомнениях относительно правоверия жителей Дамаска: «Они поддерживали, - сказал он, - калифов Оммаядов, преследователей Алия и семейства Мухаммеда. Каким образом можно следовать пророку и являться врагом его семейства? Их преступление мне кажется тем более несомненным, что поражение их в моих глазах есть только небесное наказание за оное».
Этих слов было достаточно, чтобы дозволить войску вновь завладеть добычей, которую оно с таким сожалением выпускало из рук.
Один арабский автор приписывает разрушение Дамаска дерзкому письму, посланному Тимуру Фаружем. В письме этот неблагоразумный властитель не только не старался успокоить своего победителя, но еще и оскорблял и вызывал его. Посол считал себя очень счастливым, что ему не пришлось поплатиться головою за исполненное поручение. Но жители Дамаска заплатили за своего монарха. Ибо тотчас же богачи были подвергнуты пытке, чтобы узнать, где они скрыли свое золото, и грабеж начался. Огонь показался в одной части города, и скоро весь город был охвачен пламенем. Пожар так быстро распространился, что не могли спасти мечетей; уцелел только один минарет, «на который должен сойти Иисус, когда придется судить живых и мертвых».
Из Дамаска Тимур перешел в Грузию, а оттуда снова направился к Багдаду. Его присутствие было необходимым в этом городе, чтобы усмирить бунтовщиков, которые, будучи осаждены многими из его сыновей, не пожелали сдаться.
Город был атакован в полдень, т.е. в тот час, когда никто не мог оставаться на городских стенах вследствие чрезмерного жара. Подавленные осаждающими и остановленные Тигром осажденные предпочли броситься в реку. Собрали однако еще достаточное число голов, чтобы воздвигнуть 120 башен. Одни только ученые были пощажены. Разрушительное бешенство победителей распространилось даже на дома. Они не тронули только мечетей, учебных заведений и госпиталей. «Таким образом, по словам Корана, дома нечестивых должны быть уничтожены по приказанию Бога».
